Дарья Калинина - Детектив на море

– Чем же? – не отставал Максимов.

– Тем, что это не просто путаница знаков, а схема прибрежных французских вод. То есть на большинстве записок она бессмысленна, но на одной – той, ради которой все и затевалось, – обозначен точный фарватер, позволивший кораблю сеньора Джузеппе обойти мели, рифы, сторожевые суда и прибыть сюда незамеченным.

– Но почему письмо нельзя было отправить безо всяких ухищрений?

– Имелся риск, что его перехватят и вычислят отправителя. Ведь оно было послано в Италию. Вспомни, с каким пристрастием нас досматривали на границе. Нет, Алекс, письмо должно было затеряться в груде ему подобных, как лист в твоем любимом псковском лесу. Деревенские рыбаки, убежденные, что на записках лежит проклятие, рассылали копии куда придется. А у многих есть родня в соседних странах… Перегруженная почта утратила бдительность.

– А ты видела то… настоящее письмо?

– Разумеется. Ради него я и устроилась помощницей господина почтмейстера. Я сличала рисунки, особенно в записках, адресованных иностранным получателям, и нашла то, что искала.

– И вы никому ничего не сказали? – усомнился блудный аптекарский отпрыск. – Позволили письму уйти по назначению?

– Понимаете… Я не хочу вмешиваться в политику, и Алекс тоже. Подозреваю, что сеньор Джузеппе прибыл сюда, чтобы забрать груз, необходимый ему для сопротивления французским войскам в Риме. Ружья, порох, ядра… Все это, скорее всего, закопано в масонском подземелье – это надежное убежище, и оно выходит прямо к морю. Возможно, на борт должны прибыть наемники, но нам нет до них дела. Все равно, кто победит в вашей войне, меня она не касается.

– Так что же вам угодно, сударыня? – с прохладцей спросил Гарибальди. – Отступные за молчание?

– Dios mio! Какого же вы гадкого мнения о моей персоне… У нас с Алексом достаточно средств, я не собираюсь выступать в роли вымогательницы. Но рассудите сами: эта бедная деревня пострадала… она погружена в хаос, который уляжется еще не скоро. Да и впоследствии обо всем этом будут вспоминать с содроганием. К тому же семьи, у которых и так денег негусто, потратились на эти глупейшие письма. А у Плешивого Гастона мсье Гаше еще и амбар подпалил… Вам не кажется, что люди заслуживают компенсации?

Сеньор Джузеппе поднял правую руку, точно готовился дать клятву.

– Пусть будет так. Мой помощник, – он бросил суровый взгляд на развенчанного винодела, – проявил недюжинную хитрость, но кое в чем перестарался. Я возмещу убытки. Каждая семья найдет на пороге своего дома кошелек с двадцатью франками. Это равняется их среднему месячному доходу. Как, по-вашему, соразмерное вознаграждение за причиненные неудобства?

– Вполне, сеньор, – не стала торговаться Анита.

– Но каким образом это устроить? – вновь подал голос похититель черепов.

– Вот вы все и устроите, мой дорогой Лоран, – наградил его усмешкой итальянский герой. – Вы же у нас такой изобретательный…

Над морем уже брезжил рассвет, когда Анита и Алекс возвращались домой. Деревня хранила гробовое молчание. Никто не высовывался из домов и, соответственно, не мог видеть, как по песчаной отмели сновали матросы, грузившие на шхуну ящики с боезапасом. Максимов опасливо оглянулся.

– Знаешь… я бы на их месте нас пристрелил. Где гарантия, что мы не сдадим их жандармам?

– Хорошо, что ты не на их месте, – отозвалась Анита. – Я была наслышана о сеньоре Джузеппе и уверена, что он поведет себя как истинный джентльмен.

Максимов помолчал, а потом спросил то, что давно вертелось на языке:

– Ну а та записка, которую я выловил в море? Что ты с ней сделаешь? Сохранишь для истории?

– Вот еще! – Анита фыркнула, словно он сморозил несусветную чепуху. – Я выбросила ее сразу же, как только сообразила, в чем дело. Ридикюль у меня и так невелик. Таскать в нем бесполезный мусор – это не по мне…

Мой тщательно взлелеянный прекрасный план неожиданно поломался, но тут же вместо него возник новый, просто гениальный.

Я никогда не затруднялась с фантазиями и планами. Соображалка у меня работает – будь здоров!

Не то что у моей сестрицы Алки. Та всегда была тугодумкой.

Папа наш дипломатично говорит, что у его старшей дочери немного хромает логика.

Ха-ха, немного хромает!

Да Алкина логика едва ковыляет, дунь на нее – завалится.

В школе Аллочка еле-еле вымучила свою серебряную медаль, над учебниками физики, химии и математики корпела ночами. С упорством-то у нее проблем отродясь не бывало, она если встанет на чем – с места не сдвинешь без бульдозера.