Ольга Володарская - Тревожное эхо пустыни

Они думали съехаться. Семья Берггольц не бедствовала, а уж папа Артура был одним из богатейших людей города. У него имелось много недвижимости под сдачу, и в одну из квартир он заселил бы молодых. Но Артур разочаровал его. Как и Аделаида. Она не смогла сдержать своего парня, направить, вразумить. Он не учился, а лишь тусовался. И она вместе с ним. Поэтому Артур, завалив сессию, отправился в армию. Ада поклялась его ждать.

Слово она свое сдержала. Год хранила любимому верность, дважды ездила к нему в часть, была постоянно на связи. Разлука лично ей пошла на пользу. Аделаида утвердилась в том, что ее чувство крепкое, настоящее, и стала мечтать о браке с Артуром. Но он не сделал ей предложения ни через год, ни через два. Говорил, нам и так хорошо, живем вместе, у нас все общее, мы любим друг друга. Свадьбу сыграем, когда захотим завести детей.

– Я уже хочу, мне скоро двадцать три, – возражала она.

– Всего-то! – хохотал Артур, целуя ее в миниатюрный носик, что переделал известный пластический хирург, до этого был длинный, с горбинкой. – Мы сами еще как дети. Давай насладимся полной свободой. И через пару-тройку лет подумаем о потомстве.

– После двадцати пяти я уже стану старородящей.

– Что за пережитки советского прошлого? Ты родилась в конце двадцатого века, детка, а живешь в двадцать первом. Мир изменился!

Он убедил ее, и она согласилась еще подождать. Родители Ады были недовольны. Они считали, что пора создавать полноценную ячейку общества. Столько лет вместе, а их дочь все еще девушка Артура. Сожительница звучит еще хуже. Особенно сердилась мама. Она в двадцать один родила Аду. И только спустя одиннадцать лет смогла забеременеть пацанами. Еще детей хотела, да бог не дал. А если дочка только в тридцать стартанет? И не сразу получится добиться результата? Нет, не дело это. Тем более молодежь сейчас чахлая, на кока-коле да фастфуде выросшая. А Артур вообще неизвестно что в себя кроме этого пихает. Уж очень веселый постоянно, да еще и ночным клубом владеет, а там не только алкоголь рекой, но и разные запрещенные препараты. Хотя бы в двадцать пять нужно жениться, решила мама. Муж ее поддержал. Он за своей будущей супругой ухаживал четыре месяца, понял, что она та самая, и сделал предложение. В полугодичный юбилей отношений они сыграли свадьбу.

– Пап, сейчас все иначе, – протестовала Ада, говоря не своими словами – Артура. – Времена изменились.

– И очень жаль, – сердился тот. Супруга его явно науськала. – Мужик должен нести ответственность за свою женщину.

– Артур и несет. Он все решает, зарабатывает.

– Вот на это безобразие? – Папа указал на сочные губы Ады. В каждую она закачала по миллилитру препарата. – Была неповторимой красавицей, а сейчас на куклу похожа.

– Ага, с твоим огромным носом?

– Нормальный был у тебя нос. Мне он от бабки-немки достался. А она, между прочим, была фон Траубе. Аристократкой то есть. В Кенигсберге жила, а когда город стал советским, осталась, потому что влюбилась в моего деда, солдата Красной армии. Дочка ее вышла замуж за латыша Берггольца, и они переехали в Петергоф.

Историю семьи Ада сто раз слышала, видела и фотографии из архива. Прабабушка ее была женщиной интересной, не красавицей, но с изюминкой. А с каким шиком одевалась! Ада и это от нее унаследовала. Она еще до всех вмешательств умела нравиться мужчинам и обыгрывать простую одежду так, что образ получался на загляденье. Но ей-то хотелось быть сногсшибательной! А как иначе, если твой парень популярная в Сочи личность?

Аделаида дотянула до двадцатипятилетия в надежде на то, что на день рождения получит долгожданное кольцо и предложение руки и сердца. Точнее, она была в этом уверена, поскольку видела, как Артур носится с бархатной коробочкой, пряча ее от глаз любимой.

Но Ада ошиблась. В коробочке оказалось не кольцо, а ключи от золотистой «Ауди». Шикарный подарок, что и говорить… Но девушка ожидала другого!

Она еле досидела до конца вечера. Когда приехали домой, отказала Артуру в сексе, сославшись на усталость. Хотела подождать, отложить серьезный разговор до утра, ведь оно мудренее вечера, но не смогла. Среди ночи разбудила любимого и все ему высказала. Он обиделся. Так старался, тратился – и на покупку, и на эксклюзивную покраску, а Ада не оценила подарок. Ей, видите ли, побрякушка на палец нужна!

– Не она, как ты не понимаешь? – возражала Аделаида. – Кольцо всего лишь символ. Я ждала предложения. Мы вместе уже семь с половиной лет, ты, как уверяешь, любишь меня вообще двенадцать! Тебе не хватило этого времени на то, чтобы созреть до свадьбы?