Ольга Володарская - Тревожное эхо пустыни

Абдула планировал посвататься к Маше. Верил, они будут прекрасной парой. Она скромная, красивая и тоже сирота. Только Абдула воспитывался родственниками, а она в детском доме провела половину жизни. Новую начнут вместе. Он с его-то золотыми руками дом построит! Да не в городке, в деревне. Хозяйство заведут, будут ходить вместе по ягоды, грибы. Он станет плотником, Маша будет в школе преподавать, учится в педагогическом. Они нарожают кучу красивых детишек. Метисы обычно невероятно хороши. Как и Абдула с Машей. Они дивно смотрелись вместе, она маленькая, беленькая, розовощекая, он крупный, смуглый, с рублеными чертами лица и черными как ночь глазами.

Машенька провожала Абдулу. Обещала писать и ждать. И ему пришло от нее несколько писем, которые парень зачитал до дыр, но связь оборвалась, потому что его перебросили туда, куда не доставляли почту. А те письма, что привезли по прошествии времени в больницу вместе с остальными вещами, он сжег. Не хотел вскрывать конверты, потому что знал, им с Машей не быть.

Абдула понимал язык дари, на котором разговаривали талибы (на нем и пушту, реже на арабском). В его краях он тоже ходил. Был похож на местного жителя. Исповедовал ислам, то есть читал Коран, знал молитвы. Кроме всего, отличник боевой подготовки, башковитый парень в прекрасной физической форме. Абдулу перевели в разведку. После месяца учебки он, уже с бородой, в местных одеждах, с мешком за плечами отправился бродить по окрестностям. Много полезной информации добыл, пока в плен не попал. Но смог оттуда сбежать. Увы, до части своей не добрался. Подорвался на мине. Его нашли солдаты Советской армии, хотели добить, но услышали русскую речь. Абдула в бреду разговаривал с Машенькой. Тогда его доставили в госпиталь, начали лечить.

Придя в себя, солдатик не помнил ни имени своего, ни откуда родом. О Машеньке тоже забыл. Но это и хорошо. От ноги до брюшины все пострадало, включая половые органы. Остался парень недееспособным. И если ходить он научился, пусть и с костылями, то о восстановлении детородных функций можно было не мечтать. А память, как говорил доктор, вернется, пусть и частично. Оказался прав. Когда Абдуле привезли в госпиталь его вещи, он начал рассматривать их и напрягать мозг. Ему велели не торопиться, но что еще делать лежачему евнуху, если не воскрешать приятные воспоминания?

Первое, что нарисовалось перед мысленным взором, так это березняк. Влажный, осенний. Грибы во мху. Потом соловьиные трели. Их воинская часть под Рязанью. Всплыла и Машенька, маленькая, беленькая. Неотправленное письмо ей было в вещах Абдулы…

Впрочем, его звали иначе: Бахтияр. Что означало – Счастливый. Среди моджахедов было несколько его тезок. Поэтому раненый солдатик не хотел оставлять свое имя. Он попросил называть себя Иваном. Именно так обращались к нему духи, к которым он попал в плен, избивая, плюя ему в лицо.

И стал он Иваном и по документам, но уже по возвращении в СССР. Пошел и сменил паспорт. А воспоминания о Машеньке и своих планах на будущее с ней похоронил. Или сжег вместе с ее письмами? Зачем ей, красавице, инвалид?

Иван и домой, в Среднюю Азию, не вернулся. Не хотел быть обузой родственникам. Как и видеть пустынно-унылый пейзаж. Боялся, что погрязнет в жалости к себе и пустит пулю в лоб. Остался в средней полосе России. Его сослуживец жил под Калугой, позвал к себе. Обещал крышу над головой, трудоустройство. Иван приехал к нему. Поселился в бане, устроился плотником в колхоз. Через пару месяцев получил свою комнатушку в общежитии. Скромно жил, по совести работал. И все было нормально до тех пор, пока Советский Союз не развалился. А вместе с ним колхоз, армия. Перестали платить зарплаты, пенсии задерживали, льготы отменили. Плотник Иван перебивался случайными заработками, да как отбирать последнее у бедных? Не могли заплатить, брал едой, дровами, вещами. Спасало то, что семьи нет. А у сослуживца имелась. Поэтому, когда начались военные действия на Кавказе, он в контрактники подался.

Иван же не мог. Да и не хотел. Осознал, что нет в войне победителей. Как правых и виноватых. В бой идут солдаты и офицеры по приказу, гибнут, калечатся, а те, кто их отправил сражаться, – пухнут от важности и денег. Он помнил всех, кого убил. Да, врагов. Но у них были матери, жены, у кого-то дети. И так горько становилось Ивану, что раны его болели сильнее обычного. Поэтому запил. До этого не употреблял алкоголь вообще. Но попробовал, оказалось, он притупляет боль. Любую! И стал Иван брать за свою работу пузырями.