Патриция Хайсмит - Глубокие воды

Закончился очередной танец, и Мелинда подошла к нему. До Вика донеслись слова какой-то женщины:

– Это его жена.

– Правда? Как она хороша!

Кто-то засмеялся, и Вик не расслышал, что было сказано дальше. Потом разговор продолжился:

– Понимаете, никто не знает! Но некоторые думают… Нет, он ведь… Ну нет, правда?

– Привет, – сказала Мелинда Вику. – Ты не устал стоять?

Во взгляде больших зелено-карих глаз сквозила укоризна – Мелинда часто так смотрела на мужчин, правда обычно с улыбкой. Сейчас она не улыбалась.

– Я не стоял. Немного вот посидел с миссис Поднански.

– Она ведь твоя подружка на вечеринках, да?

Вик рассмеялся:

– Принести тебе чего-нибудь выпить?

– Четверного виски.

Не успел он отойти за напитком, как подошел один из молодых людей, уже танцевавших с ней, и церемонно обратился к Вику:

– Вы позволите?

– Позволяю, – с улыбкой ответил Вик.

Он не думал, что это подчеркнутое «Вы позволите?» как-то связано с выдумкой про Макрея, хоть это и нельзя было исключить.

Бросив взгляд на Дона Уилсона, Вик увидел, что тот снова внимательно на него смотрит. Вик взял себе третью порцию лимонного мороженого – к спиртному его в этот вечер не тянуло – и, заметив, что Мэри Меллер держится особняком, взял мороженого и ей. Мэри приняла угощение с приветливой, дружелюбной улыбкой.

– После танцев Эвелин с Филом зовут нас к себе, поплескаться в бассейне. Вы с Мелиндой поедете? – спросила Мэри.

– Мы не захватили купальных костюмов, – сказал Вик, хотя в подобных случаях это никого не останавливало – в бассейн Коуэнов бросались нагишом, по крайней мере Мелинда, Вик таких вещей немного стеснялся.

– За купальниками заедете по дороге. Хотя можно и без них обойтись, – весело сказала Мэри. – Ночь темная, кому какое дело?

– Спрошу Мелинду, – ответил Вик.

– Она сегодня просто очаровательна, правда? Вик… – Мэри коснулась его руки, и он чуть ближе наклонился к ней. – Вик, как тебе здесь? Все хорошо? Знаешь, все твои настоящие друзья ими и остаются, как и прежде. Надеюсь, ты сегодня не слышал ничего неприятного в свой адрес.

– Разумеется, не слышал! – с улыбкой заверил ее Вик.

– Мы с Эвелин все обсудили, они с Филом того же мнения, что и мы. Мы знаем: ты просто… просто пошутил, что бы там ни говорили Уилсоны и прочие.

– А что они говорят?

– Она – ничего. Это он говорит. Он считает, что ты чудной. Ну, мы все чудные, правда? – с веселым смешком сказала Мэри. – Наверное, он просто ищет сюжет для очередного рассказа. По-моему, это Дон чудной.

Хорошо зная Мэри, Вик сообразил, что она обеспокоена больше, чем показывает.

– А что он говорит? – спросил Вик.

– Ой, если верить ему, ты реагируешь не так, как положено. Могу себе представить, что ему наплел Ральф Госден. Так сказать, плеснул масла в огонь. Вот Дон Уилсон и заявляет, мол, к тебе нужно приглядеться поближе, ты вроде бы что-то скрываешь. – Последние слова Мэри прошептала, улыбаясь. – Я сказала ему, что мы вот уже девять или десять лет к тебе приглядываемся и считаем тебя одним из самых прекрасных, милых и самых открытых людей на всем белом свете!

– Миссис Меллер, позвольте пригласить вас на танец? – спросил Вик. – Как вы думаете, ваш муж не будет возражать?

– Вот это да, Вик! Даже не верится!

Он взял ее креманку с лимонным мороженым, отнес вместе со своей к буфетной стойке, а вернувшись, подхватил Мэри и закружил в вальсе. Вальс был его любимым танцем. Вик очень хорошо вальсировал. Мелинда заметила его и от удивления замерла на месте. Хорас и Эвелин тоже смотрели на него. Чтобы не выглядеть глупо, Вик умерил шаг – его переполняло радостное возбуждение, как будто на волю вдруг вырвалась давно сдерживаемая страсть. Если бы не теснившиеся вокруг пары, он бы просто летал с Мэри.

– Ничего себе! Ты великолепно танцуешь! – сказала Мэри. – Почему ты столько лет это скрывал?

Он даже не попытался ответить.

После вальса Вик еще долго испытывал нечто вроде триумфального восторга. Когда Мелинда закончила танцевать, он подошел к ней, отвесил легкий поклон и сказал:

– Мелинда, можно тебя пригласить?

Пряча удивление, она прикрыла глаза, отвернулась и произнесла:

– Ах, милый, я устала.

По дороге домой Мелинда спросила:

– Что это сподвигло тебя на танец?

Он, предупреждая ее шуточки, отшутился сам:

– Я решил эпатировать публику не только странностью, но и противоречивостью. Всем известно, что я никогда не танцую.

У Мелинды не было настроения ехать купаться к Коуэнам, но от их приглашения она отказалась очень любезно.