Александр Бубенников - Свобода выбора фатальна

«А вдруг запрыгнет на ходу в последний вагон поезда? – подумал саркастически Брагин. – Ну, что ж, тогда будет непредвиденное объяснение с этим типом… Буквально в самом начале путешествия. Пусть будет так… Хотя уж лучше бы в конце пути, если можно… Впрочем, вряд ли… Ничего не будет – до лучшей поры, до нужного времени… Пролонгация откладывается на неопределенный срок…»

Брагин никогда не видел раньше этого парня. Толком не знал, жених ли это Лерин или какой поклонник, или, вообще, какой-нибудь перронный хулиган подшофе. Только был уверен в том, что не будет говорить о нем Лере, как бы она не выпрашивала его – кто это, бывший жених, поклонник, знакомый иль станционный хулиган? В конце концов, своего бывшего жениха она отшила, а подаренное ей его обручальное кольца, как знак помолвки, выбросила на глазах Брагина в Москву-реку.

Когда поезд ускорился настолько, что его уже было невозможно догнать самому лучшему в мире спринтеру, Брагин сделал шаг назад в купе и сел рядом с Лерой. Выждав ровно столько, сколько потребовалось бывшему жениху ли, поклоннику ли, хулигану ли добраться от последнего вагона до их купе, он легко положил руку на ее плечо, нежно привлек к себе на грудь и перед тем, как поцеловать в мягкие тёплые губы, шепнул:

– Отомри, милая…

Она уже давно ощутила свою беспомощность под его страстными поцелуями, сводящими с ума. Потому, слабо сопротивляясь, все же негромко вскрикнула:

– Милая и дорогая не отомрет, пока ты дверь не закроешь… Замри, отомри, это жестоко…

Он чертыхнулся и, оторвав одну руку от ее девичей груди, потянулся к дверце. Его движения и легкой паузы было достаточно, чтобы ей выскользнуть из его объятий, оправить блузку без лифчика под ней, тряхнуть златовласой головой с роскошными кудрями. У нее на языке давно вертелся вопрос, и, воспользовавшись паузой и легким замешательством Брагина, она спросила:

– Это был он?

– Кто это он, – переспросил Брагин с наигранной усмешкой, – кого ты имеешь в виду?

– Сам знаешь кого…

– Послушай, я твоего жениха ни разу не видел вообще… Между прочим, если даже ты его начнешь описывать, мое положение будет более чем странным. Я не разглядел лица этого человека, даже о комплекции, габаритах имею самое смутное представление… Понимаешь, все это фантом, видение с кулаками и стуком… Светлое ничто – оно растворилось без следа.

– Фантом стучал кулаком по стеклу?.. Мне же важно, это был Игорь или?.. Как хоть выглядел этот фантом – высокий, худой, плотный?..

– Ну, я же не оборачивался… – больше всего Брагину не хотелось бы услышать из уст любимой описание внешности ее жениха, как, впрочем, поклонника, бывшего бойфренда – кого угодно. – А когда оглянулся, поезд уже тю-тю… Вряд ли это твой…

– Почему, – машинально спросила она, раздумывая, говорить или не говорить о внешности Игоря, – вот, почему…

– Я не знаю, кто это был, бывший ли бойфренд, только, несмотря на все наши великие предосторожности, нам все же не удалось избавиться от преследования неизвестного человека. – Он усмехнулся. – Ты хоть свой телефон-то хоть не выпускала из рук? Я тебя предупреждал, что при огромном желании и любопытстве можно не только в телефон заглянуть, но даже всякие зашифрованные эсэмэски дешифровать…

– В первый раз о таком слышу, – искренне удивилась Лера, – но одно могу сказать точно, содержанием твоих сообщений не делилась ни с кем. Разумеется, Игорь не прикасался к моему телефону… Мама, вообще, не знает, как такой техникой пользоваться…

– Это славно, с одной стороны… – Брагин хмуро пожевал губами. – Какой-то бред собачий вырисовывается, одним словом. Только сдается мне: кто-то мог проследить и твой путь до вокзала, узнать про поезд, даже про вагон и купе…

– Вряд ли… – она замешалась, не зная, имеет ли смысл рассказывать Брагину о странном субъекте, интересовавшимся их купе, заглядывавшем туда. – Нет, это полный бред…

– Это ты о женихе-соглядатае?..

– Обо всем… Об ударах кулаками в окно… Может быть, и Игорь… Он в последнее время, как с цепи сорвался… – Ей так не хотелось поверить в разумное объяснение вокзальной фантасмагории, что это был ее ревнивый жених Игорь, с огромными кулаками боксера, некогда нокаутировавшего её бойфренда Гарика. Одно она уяснила точно, не будет описания ни внешности Игоря, ни физиономии Гарика из ее уст. Пусть пока будет так.

В мыслях у нее был сплошной сумбур и невнятица: «Может быть, это был все же не мой бывший жених, а его соперник Гарик, тот, кому когда-то Игорь свернул набок нос, сломал челюсть, когда тот возник наглецом-призраком, ещё до помолвки, с претензиями? Надо же, какая дичь случается по юности: два школьных приятеля, два ухажера с одинаковым именем, чтобы их как-то различать, жениха пришлось именовать Игорем, а бывшего бойфренда – Гариком. И вдруг сегодняшний инцидент, как будто кто-то следил за мной или читал посланные мне эсэмэски. Действительно, надо быть шпионом или работать в сотовой компании, чтобы подслушивать разговоры радиотелефонов или перехватывать эсэмэски. Так ведь Гарик и учился какое-то время в закрытом заведении, то ли от СВР, то ли от ФСБ… Игорь, правда, после того, когда набил Гарику физиономию, брезгливо прокомментировал, что его неудачливого приятеля школьной юности отчислили из той секретной школы… Вычистили его соперника за какие-то неблаговидные темные делишки… Так и сказал с бешеными от ревности глазами: «Хорошему разведчику просто так, за здорово живешь морду не набьешь. Побеждает в равном бою тот, за кем правда, кто совестлив и честен перед собой и близкими… А твоего бывшего бойфренда за бесчестие, за неизмеримо большую любовь к баблу, чем к поруганному отечеству, из закрытого заведения вычистили – как мусор вышвырнули».