Анастасия Шлейхер - Смерть в саду

Решив, что игра не стоит свеч, Марвин сдался и наконец ответил на вопрос детектива:

– «Веселый Джек» – простая пивнушка. Но вход туда строго по приглашениям. И не спрашивай меня больше о том, чем я там занимаюсь. Всем, чем захочу. Вот так! А если уж тебе так интересно, можешь сам сходить и поглядеть. Только потом не зови мамочку или фараона. Когда ребята увидят твою лоснящуюся от паршивого благородства рожу…, – Марвин звучно сплюнул на пол. – От тебя за милю несет праведностью, прямо как от монашки… Ха-ха! – «Тип в красном» покатился со смеху, но боль в руке заставила его заткнуться. – Ты хочешь знать о Нэнси? – продолжил он чуть тише. – Ну так слушай! Моя кузина там никогда не была! Женщинам там делать нечего! Я сказал ей, что буду выпивать в «Веселом Джеке» с друзьями. И что она должна явиться на пирс до наступления сумерек. Вот и все! Вся твоя правда, дружок.

– Но ты так и не встретился с ней, я прав?

– Ага! – Джонс откинулся на спинку стула и внимательно осмотрел рану на руке. Он взял бутылку с остатками алкоголя на дне и вылил содержимое на ладонь. – Черт бы тебя побрал, парень! – выругался Марвин. – Из-за тебя у меня шрам останется.

– Что с ней случилось? Почему она не пришла на встречу?

– А кто же ее знает! – фыркнул Марвин. – Бабы они такие: говорят одно, а делают другое. Ты что, сам не знаешь? Баб что ли не знаешь?

– И ты не попытался ее разыскать? – не унимался Эдвард. Он не верил Джонсу и надеялся, что-тот наконец проговориться.

– Не пытался и не буду! – прорычал Марвин. – Я прождал битый час на той чертовой пристани, но она так и не явилась. Через пару дней я снова отправился в ту контору, думал, она меня обманула и всю сумму просто прикарманила. Мне позарез нужны были деньги, и я был очень на нее зол. Но, как оказалось, Нэнси там не появлялась уже несколько дней.

– Хочешь сказать, что на этом ты успокоился? Ты не пошел к ней домой, не стал расспрашивать ее знакомых?

– Нет у нее никаких знакомых, кроме тех, что дают ей деньги. Сегодня один, завтра другой. Понятия не имею, чем живет Нэнс изо дня в день. Мы видимся редко. Я знаю, что она иногда снимала комнаты в общежитиях, но где именно – ума не приложу. Словом, я не стал ломать себе голову – решил, что она меня кинула, и дело с концом. – Сказав это, Марвин подозвал к себе бармена и попросил бутылку дешевого рома. Он выглядел невероятно нелепым и попросту жалким. Эдварду впервые в жизни стало так противно и тошно от общения с другим человек.

– Ты, дружок, пойми одно, – вновь заговорил Джонс. – Если Нэнси не хочет, чтобы ее нашли, значит даже самой искусной ищейке в мире ее не отыскать. Девчонка мастер в заметании следов.

– У тебя есть соображения, куда Нэнси могла уехать?

– Чёрт её знает! – огрызнулся Марвин. – Нэнси – взбалмошная девчонка. Всегда была такой, сколько ее помню. Сама себе на уме, все время что-то придумывает и планирует. Не сидела на месте – в прямом и переносном смысле. Кто может сказать, что в неё вдруг вселилось? Мне всегда казалось, что она что-то недоговаривает, держит в уме какой-то козырь. Видимо, деньжата приплыли хорошие, и она рванула куда-нибудь подальше, за моря. Может, боялась, что на сей раз ее загребут.

– Думаешь, у нее была какая-то тайна?

– А почему бы и нет? – спросил Марвин. – Взгляд у нее в тот вечер был какой-то странный. Такой хитрый, что ли… Будто она к чему-то готовится. Понимаешь, о чём я?

– Есть кто-то с кем она могла уехать? – продолжал допытываться детектив.

– Да хоть с самим чертом! – весело воскликнул Марвин. – Ты тут торчишь, вопросы свои задаешь, а Нэнси, поди, уже давно смылась в Шотландию или Ирландию. А может даже в Америку! И сидит теперь где-нибудь в номере дорогущего отеля да потягивает винцо вприкуску с устрицами. Она такая – любит красиво пожить!

Дальнейший допрос Марвина показался Эдварду бессмысленным. Теперь он знал этого «типа в красном» в лицо, знал, как его зовут и где его искать. Даже если этот проходимец решить смыться, никогда не поздно обратиться в полицию и выслать на него ориентировку во все участки Великобритании.

Эдвард молча надел шляпу, бросил Джонсу несколько крупных банкнот, полученных им у нотариуса, и не прощаясь, направился к выходу.

– Знаешь, дружок, – крикнул ему вдогонку Джонс. – Ты все-таки не такой тупой увалень, как все эти фараоны. Надо отдать тебе должное. Припугнул ты меня знатно. – Марвин с трудом поднялся со стула и, шатаясь, направился прямиком к Эдварду. – Сегодня твой счастливый день, дружок. Ага! – Он сделал большой глоток рома прямо из бутылки. – Знаешь, я уважаю твою настойчивость. Тебе ведь платят за работу, да? А-а… Вот это правильно! Отрабатывай свои деньги. И чтобы тебе задачку облегчить, или, может, наоборот… – Марвин вновь глотнул рома и звучно отрыгнул. – Я тебе поведаю вот что… Ты ведь на все пойдешь ради правды, да? Точно, ты такой! Борец за справедливость! Вот ты кто…