Татьяна Гармаш-Роффе - Арка Купидона

– И надо же, как парни мать уважают, – со смесью восхищения и недоумения произнес Алексей. – Они явно не в курсе этих подробностей, и она, естественно, не хочет, чтобы сыновья узнали. Священный образ матери подобная информация может подпортить. Поэтому Анжела и устроила скандал: ах, как вы смеете мне не доверять!

– Такое почтение к матери вызвано, скорее всего, строгим воспитанием, – произнесла Ксюша. – Оно никак не связано с ее личностными достоинствами и не свидетельствует о ее добродетелях, нет. Оно выработано, как у собаки Павлова, рефлексами. Высказался ребенок непочтительно – наказан. Вел себя ласково, уважительно, хороший сын – награда.

– Очень возможно, – кивнул Алексей. – Я знаю такие семьи. А ты у нас еще и психолог, Ксюшка! – Алексей приобнял ее за плечи.

– Удивляешься? Я для тебя все еще маленькая Сашкина сестренка? – с вызовом прищурилась Ксения.

– Ты что, Ксю, какая же ты маленькая, ты ужасно большая! Может, даже больше меня, надо взвеситься, – сострил Кис. – А туфельки у тебя какого размера? У меня вот сорок третьего. У тебя больше?

– Что он говорит? – поинтересовался Реми, не услышав перевода.

– Да хрень всякую! – И она запустила салфеткой в Алексея.

– Эй, родственнички, может, хватит? – приструнил их Реми. – Будто у нас дел нет. Развлекаетесь как дети.

– Вот чего мне во Франции не хватает, Ремиша, – вздохнула Ксения. – Там взрослые не развлекаются как дети. Неприлично.

– Учитывая, как на нас смотрит официант, я подозреваю, что в Москве тоже бросаться салфетками неприлично, – заметил Реми.

– Ладно, Ксюха, извини, я тебя подколол по старой памяти, не обижайся, – примирительно произнес Алексей.

– Я не обиделась, ты чего?

– Камрады, давайте вернемся к делу, – попытался вернуть их в русло разговора Реми.

Кис с Ксюшей состроили серьезные мины. Реми лишь головой покачал, будто перед ним и впрямь сидели малые дети.

– Итак, мадам Багирова в юные годы пыталась охмурить Этьена Пасье, – продолжил он. – Видимо, надеялась через брак получить французское гражданство. Не будем забывать, что действие происходило в начале девяностых, тогда все мечтали уехать из развалившегося СССР в какую-нибудь благополучную страну. У нас об этом много писали, тем более что русские всегда привлекали большое внимание. Так что сюжетов о девушках, рвущихся за границу любой ценой, в то время было множество, что в печатной прессе, что по телевизору. Помимо гражданства, юная Анжелика явно рассчитывала на брак с весьма состоятельным мужчиной. Сейчас он крутой миллионер, но и в молодости зарабатывал очень хорошо. Плюс богатые родители – то есть будущее наследство. Идеальный жених.

– Но зачем она параллельно завела русского любовника? – удивлялась Ксения. – Неудержимая страсть, что ли? Как в романах? Если уж она такая расчетливая, ухватила выгодного жениха, зачем было все портить?

– Секс, – предположил Реми. – С Пасье было не так… ммм… не так круто в постели, как со спортсменом.

– Или цинизм, – выдал свою версию Кис. – Решила поспеть и там и тут. В конце концов, и Олег мог сгодиться, чтобы зацепиться за Францию: раз он работал, значит у него была виза. Но девушка переоценила свои возможности. Как говорится, на двух стульях одной задницей…

– Реми, а нельзя попросить господина Пасье прислать ее фотографию? – спросила Ксения. – Если у него сохранилась, конечно…

– Не знаю, это немного неловко. Как я мотивирую такую просьбу?

– Ну… Ну скажи, что хотим увидеть в лицах братьев черты матери.

– И зачем нам?

– Ну, чтобы отличить, где сходство с матерью, а где с отцом, например.

– А это зачем? Потому что ты любопытная? Сходство Даниэля с господином Пасье очевидно, и этого достаточно.

– Ладно, проехали. Кис, покажи-ка мне еще раз ее фотку из соцсетей.

– Там вряд ли фото последних лет, ей сейчас под пятьдесят, а на снимке и сорока не дашь.

– Фотошоп, ты уже говорил. Но все равно покажи.

Алексей открыл телефон и повернул экран к Ксении. На нее смотрела красивая брюнетка с длинными волосами вдоль плеч, которые контрастировали с очень белой кожей. Взгляд темных глаз был внимательным и в то же время излучал необыкновенную доброту. Так смотрит мать на любимое дитя. Или святые на грешных людей. Странное сочетание с яркой сексапильной внешностью. Нет, не сочетание – скорее, противоречие.

– Когда она должна вернуться? – спросила Ксюша, рассматривая снимок.

– В конце недели, как я понял, – отозвался Реми. – Нужно будет уточнить, нам предстоит непростой разговор с ней.