Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 2. Стюардесса

На городских улицах праздник. Ликует детвора, кидается снежками, лепит снежных баб, оседлав санки, лихо скатывается с крутых горок. Взрослые тоже не отстают: первый снег на выходные дни пришелся и поэтому множество людей на свежем воздухе. Любят забайкальцы блестящее и звонкое начало зимы.

Сергей с раннего утра тоже возился в гараже, багажник на машину устанавливал, а на него две пары лыж: свои, новенькие финские пластиковые бегунки, «Ка'рху», и попроще, деревянные, для Ларисы. Рюкзак со снедью в кабину поставил, торопливо сел за руль, включил зажигание.

Он проехал полгорода и всё сдерживал себя от скорости, хотя уже порядком опаздывал: на дорогах снежный накат, и кое-где по перекрёсткам легковушки па'рами расставлены. У кого лобовой удар, у кого боковой, а кто-то впереди едущему соседу по движению – носом в корму въехал. На шофёрском жаргоне это зовётся «поцелуй Чани'ты».

Лариса у подъезда своего дома стояла и уже основательно иззябла в это морозное весёлое искристое утро, хотя тепло оснащена с головы до пят: шерстяная белая спортивная шапочка с мохнатым шариком-бомбоном на макушке, коричневая теплая куртка, синие просторные лыжные брюки, простеганные квадратами, складчато заправленные в белые фасонистые сапожки с роскошным, богато вывернутым мехом по обводам коротких голенищ. И стройнит, и красит и без того пригожую Ларису её первозимний наряд. Что тут скажешь, умеет под любой сезон нарядиться, знает в этом вкус и толк летающая дева.

Сергей подъехал, выключил мотор и загляделся: ну ни дать, ни взять – чемпионка Зимних Олимпийских Игр стоит перед ним.

– А я уже думала – не приедешь, – Лариса захлопнула дверь, сняла вязанные рукавички, подышала на замерзшие ладони. – Случилось что-то, командир?

– Извини, дорогая, за опоздание, я просто гнать не хотел, – объяснил он. – Снежный накат, машину водит туда-сюда, поперёк дороги ставит.

Сергей приник к её холодным губам, но привычно-долгий поцелуй не получился, Лариса испуганно отстранилась:

– С ума сошел, Серёжка! Соседи уже полчаса из окон пеленгуют, всё ждут, кто за мной приедет?

– Чихать я на них хотел, – пренебрежительно бросил он. – И тебе пора уже прекращать комплексовать, не девочка-восьмиклассница, слава Богу!

– Да оно-то так, а все же… Здесь я родилась, в этот подъезд меня муж на руках в свадебном платье вносил…

– Но ведь все видели, как из этого же подъезда он с чемоданчиком вскорости ушел и не вернулся.

– Видеть-то видели… – она чуть нахмурилась. – А я не хочу, чтобы обо мне лишние разговоры ходили.

– Перестань, Лариска, – кисло поморщился Сергей. – На каждый роток не накинешь платок! Лишь бы мать ничего не говорила.

– Мама знает, что я разборчива в знакомствах, – твёрдо сказала она. – А вот был бы жив папа…

– Зачем говорить о том, чего никогда не вернёшь… – грубовато бросил Сергей. Спохватившись, примирительно положил ладонь на её, туго обтянутое брюками, бедро. – Прости, это было не здорово…

– Ничего, – её тонкие чувственные ноздри дрогнули. – Так мы поедем, наконец, или будем мозолить глаза праздному люду?

– Не спеши… – Сергей собирался с мыслями. – Ехал к тебе и все думал: почему бы нам Леньку с собой не взять?

Её глаза удивлённо расширились.

– Ты это серьезно?

– Вполне, – выдержал он её пристальный взгляд.

Лариса призадумалась:

– Помнишь, у Экзюпери: «Мы всегда в ответе за тех, кого приручили…»

– Помню! И что?

– А то, что Лёня не кукла, а ребенок… Ему пошел пятый год, а это самый привязчивый возраст, особенно у мальчишек, которые растут без отца. Ты, надеюсь, понимаешь, что, близко знакомясь с моим сыном, невольно берёшь на себя определённую ответственность, обязательство даже.

– Конечно понимаю.

– А представляешь, что будет, если ты исчезнешь. Что я ему скажу?

– Но я не собираюсь никуда исчезать, – спокойно объяснил он. – Так что иди за Ленькой, одевай его потеплее, да пусть санки не забудет. Я в урочище Чистый ключ хорошее место знаю: склон там пологий, скат длинный, как раз для него. Мы ему трассу лыжами проложим, пусть катается.

Её глаза вдруг оживлённо заблестели:

– Знаешь, а ведь он целое утро просился со мной, а когда уходила, заплакал.

– Ну вот, видишь, – облегчённо засмеялся Сергей. – Значит, я правильно рассуждаю. И не надо ничего усложнять: парень проведёт день в лесу, только и всего.

Она глубоко и решительно вздохнула, взялась за ручку дверцы, ещё раз испытующе глянула на Сергея: