Алексей Кротов: Конский волос

– Амфитрион! – проорала Пелагея Егоровна Цепкина – Амфитрион!

Молчанье было ей ответом. Зятя Пелагеи Егоровны Амфитриона Ферапонтовича Редькина давно уж и след простыл. Стоило бдительной теще на несколько минут ослабить надзор, и результат не замедлил сказаться. Амфитрион исчез, словно его и вовсе не было.

Почтенная Коробочка – а прозвали так Цепкину за неодолимую страсть к скопидомству – была вне себя от ярости. Она рвала и метала, вращала налитыми кровью от гнева глазами, но все напрасно; в радиусе ее испепеляющего взгляда зятя не было. Амфитрион исчез в самый ответственный момент. Цепкина как раз собиралась поручить ему полоть клубнику. Она оставила Редькина одного всего на несколько минут (пошла проверить, сварились ли макароны), а когда вернулась, то Амфитриона уже ветром сдуло.

– И ведь он вроде бы согласился, – задыхаясь от бессильной ярости стала припоминать Коробочка, – покорность, подлец, изобразил, мол, вот он я, готов к услугам, что прикажете, Пелагея Егоровна. А потом, как бы случайно, вспомнил о макаронах. Ну я и клюнула. Пошла проверять!

Тут Цепкина сплюнула и присела на лавку, чтобы немного успокоиться и решить, что делать дальше. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что Редькин ушел пить с Дудкиным. Дилемма, стоявшая перед Пелагеей Егоровной заключалась в следующем: идти на поиски зятя и всыпать ему немедленно, не обидев при этом Дудкина, или подождать его возвращения (когда-нибудь же, он все таки вернется!) и тогда уже разобраться с ним как следует. Пелагея Егоровна с удовлетворением подумала: хорошо, что Зоя в Ленинград укатила, некому будет за него, пропойцу, заступиться.

Пелагея Егоровна посидела еще с минуту и наконец, решительно поднялась.

– Нет уж, на этот раз я не стану дожидаться, пока он притащится обратно, – вслух произнесла она, – а найду его прямо сейчас и как следует намылю шею.

Цепкина вышла из калитки и стала озираться по сторонам, надеясь найти свидетелей бегства Амфитриона. И свидетели нашлись. Точнее, свидетельница. Мария Николаевна Симагина, делая вид, что наблюдает за птицами, изобразив при этом на лице выражение отрешенности, с нетерпением поджидала Цепкину. Пелагея Егоровна заметила Симагину и не теряя времени направилась к ней.

– Добрый вечер, Мария Николаевна, – хмуро поздоровалась Коробочка.

– Добрый, Пелагея Егоровна, – мягко откликнулась Симагина и с едва уловимой иронией поинтересовалась. – Погулять вышли, Пелагея Егоровна, свежим воздухом подышать?

– Да какой тут воздух, – отмахнулась Цепкина, – Вы лучше скажите: Амфитрион тут не проходил?

Мария Николаевна только и ожидала этого вопроса.

– Амфитрион? – переспросила она. – Как же, пробегал минут пять назад. Мне показалось, что он куда-то очень торопится, – и она с ангельской улыбкой взглянула на собеседницу.

– Еще бы ему не спешить, – проворчала Цепкина. – А куда он пошел, вы не видели?

– А по тропинке, что ведет к реке.

– Спасибо, – поблагодарила Цепкина и направилась к указанной тропинке.

Но Симагина выдала еще не всю информацию.

– Тут, кстати, я музыканта Дудкина заметила, – сообщила она вслед уходящей Цепкиной.

– Дудкина? – быстро повернулась Цепкина. – А он куда пошел?

– Да по той же самой тропинке.

– Ясно, – кивнула Коробочка и устремилась в погоню.

Мария Николаевна довольно посмотрела ей в след, с чувством исполненного долга она вернулась домой. Миссия сплетницы была выполнена.

Тем временем Пелагея Егоровна быстро спускалась к Холодной. Ей не терпелось догнать сбежавшего от работы Амфитриона. Тропинка была извилистая, сильно поросшая травой, поэтому идти по ней было трудно, и Пелагея Егоровна часто спотыкалась. Спустившись к Холодной, она остановилась, размышляя, где затаились Амфитрион и Дудкин. Тряхнув головой, Цепкина двинулась по берегу Холодной в сторону реки Крутой. Пройдя метров двести, она явственно услышала плеск воды и голос музыканта Дудкина. Цепкина поняла: они собрались прокатиться на лодке. В порыве благородного негодования Коробочка тяжело побежала в сторону Крутой, надеясь остановить лодку. Пелагея Егоровна была уже почти у цели, как вдруг левая нога ее оступилась и Цепкина с грохотом сверетенилась с небольшого обрыва.

– Ой-ой-ой, – пропищала она, – куда это меня угораздило?

– Вам помочь? – внезапно раздался над ней мужской голос.