Спенсер Куинн - Поймать вора

— Нас не было дома.

— Я набирал ваш мобильный.

— Мы находились вне зоны сети. В чем дело?

— Я передумал. Хочу, чтобы вы за ним последили.

— За кем? — заинтересовался Берни.

— За тем козлом, который трахает мою жену, за кем же еще?

— Я считал, что вы разводитесь.

— Так и есть.

— Тогда какой смысл в слежке?

— Бобби Джо не скажет мне его имя.

— Разве не все равно, как его зовут?

— Не все равно.

— Почему?

— Почему? — Уинклман взмахнул рукой. Люди, когда возбуждены, частенько так делают. — Потому что не желаю сносить ложь. Вот почему!

Берни положил ладонь на его костлявое плечо.

— На нашей работе нам приходится видеть много разводов, — сказал он. А я бы добавил: слишком много. — Разумнее всех поступают те, кто сразу выбрасывает все из головы.

Уинклман отстранился.

— Почему я должен выглядеть дураком?

О нет, только не это! Точно такой вопрос задал бандит Сид Сигел, перед тем как вытащить из кармана пистолет сорок четвертого калибра. Теперь он носит оранжевую робу в Северной государственной тюрьме. Я придвинулся поближе к Уинклману и поджал ноги для прыжка. В тот раз Сигел успел выпустить пару пуль, и теперь я не собирался этого допускать. Уинклман еще помахал руками, но они не приближались к карманам. И если он и имел при себе пистолет сорок четвертого калибра, то так и не обнажил оружие.

— Вы не дурак, — объявил Берни.

— А кто тогда дурак?

— Разве обязательно кто-то должен быть дураком?

— Непременно, если речь идет о том, что трахают вашу жену.

На лице Берни промелькнуло странное выражение, словно ему сделалось неловко. Вот так так! Кажется, мне почти удалось свести концы с концами. Или нет?

— Может быть, — кивнул он. — Тогда тем важнее побыстрее обо всем забыть.

— Я все забуду, когда сочту нужным, — отрезал Уинклман. — А пока накопайте мне на этого сукина сына компромат.

— А если такового не окажется?

— Хорошо, не обязательно компромат. Разузнайте просто факты.

— Например?

— Например, что он женат.

— Зачем вам?

— Догадайтесь, — буркнул Уинклман, и в тот же миг на лице Берни появилось другое выражение, которое возникает у него всякий раз, когда он пробует анчоусы, которые, как и я, не любит. — Что, если он женат и его жена не подозревает о его связи? — продолжил Уинклман. — Как не подозревал я. Что, если у него есть дети? Я вижу свой долг в том, чтобы их просветить.

— Он не женат, — бросил Берни.

— Нет? Что вы еще о нем знаете?

— Не много.

— Как его фамилия?

— Мы этого не узнавали.

— Не узнавали?

— Разве фотографий не достаточно? — спросил мой напарник. — Вы ведь как будто считали, что их вполне довольно.

— Я передумал.

— Почему?

— Разве я не объяснил? Не хочу быть дураком.

Я снова придвинулся к клиенту и стал внимательно следить за его руками.

— Что делает ваша собака?

— Чет? Ждет.

— У него такие огромные зубы.

— Ко мне, старина!

Я подошел к Берни и сел рядом.

— Как же вам стало известно, что он не женат, если вы даже не знаете его фамилии? — спросил Уинклман.

— В нашем деле поток информации непредсказуем.

Я понятия не имел, что хотел сказать напарник, но для Уинклмана его слова как будто имели смысл.

— Может, у него есть подружка? Или невеста?

— Не могу сказать, — ответил Берни.

— Я вас нанимаю это выяснить. Сколько вы хотите в качестве задатка? Штуку? Две?

— Мы сейчас очень заняты.

— Отлично. Тогда обращусь к кому-нибудь еще. Я слышал, братья Мирабелли пользуются хорошей репутацией.

Братья Мирабелли из Саншайн-Сити? Кто сказал, что они хоть на что-нибудь годятся? Вспомнить хотя бы тот случай, когда они вдвоем застряли в дымовой трубе и нам, мне и Берни, пришлось их спасать.

Про Берни можно сказать одно: его трудно разозлить. Но если он злится, злость бушует внутри. И когда это происходит, у него на скуле вздувается маленький желвак. Вот и теперь вздулся и тут же исчез.

— Хорошо, мы возьмемся за дело.

Уинклман полез за чековой книжкой. В такие моменты Берни часто предлагает: «Заплатите потом», но на этот раз поступил совершенно иначе.

— Две с половиной тысячи.

Клиент покосился на него и взялся за перо.

— Понравился цирк?

— Пропали дрессировщик и слониха.

— Слышал. До прошлого года я владел миноритарным пакетом акций.

— Чего?

— Цирка Драммонда. Он выкупил мою долю. Заплатил наличными. Это меня удивило.

— В каком смысле?

— Откуда у него столько бабок? Цирку в последние годы постоянно устраивали денежные кровопускания.