Алла Холод - Судьба взаймы

Имелось еще кольцо с одним бриллиантом весом в карат, но продавать его было чистым безумием: в скупке брали изделия по весу золота, камни шли подарком ушлым девицам, которые объясняли всем клиентам, что реализовать изделия с драгоценными камнями можно только в ломбарде, выставив их на продажу за копейки. В ломбардах задорого изделия не брали, Варвара проверила, а дарить наглым девкам мамин бриллиант она не собиралась. В итоге она спустила все мамины украшения, кроме того самого кольца, потом свои собственные, куда менее значительные, сильно уступающие маминым в цене. Ресурсы таяли на глазах, а вопрос с работой не решался. Вернее, не то чтобы он не решался совсем: за весь полуторагодичный период своего вынужденного простоя Варвара дважды устраивалась на работу, но оба раза крайне неудачно. Сначала ее порекомендовали на декретное место пресс-секретаря в государственный заповедник, и она пошла было, хотя из памяти еще не стерлось собственное мрачное и тоскливое библиотечное прошлое, но стоило ей выйти на работу, как декретная мамаша резко поменяла планы и Варвару вежливо выбросили из темного пыльного кабинетика, лишив надежды даже на маленькую зарплату. Потом она оказалась на бессмысленной и малоперспективной должности распространителя новой рекламной газеты, где проработала всего месяц. Но рекламная периодика, вопреки честолюбивым и совершенно не основанным на рыночных реалиях планам хозяев проекта, рекламу не собирала. Деньги сотрудникам, соответственно, не выплачивались. Варвара уже физически ощущала, что скольжение вниз идет по все более крутой траектории, и жизнь меняется в худшую сторону куда более стремительно, чем она могла бы предположить в своих самых пессимистичных прогнозах.

Сначала она перестала посещать рынок и покупать свежее мясо. Во-первых, на рынок надо было ехать на такси, а Варя обнаружила, что траты даже на это незатейливое и в общем-то недорогое удовольствие стали неподъемны для ее кошелька. (Общественным транспортом после начала пандемии Варя не пользовалась ни разу.) Во-вторых, на рынке, раз уж тратишься на дорогу, надо было «затариваться» хотя бы на несколько дней, а строить планы дальше «здесь и сейчас» Варвара давно уже не могла. Так что из ее рациона сначала исчезли говядина, домашняя птица и хорошие овощи. Их заменили дешевые магазинные куриные ножки, крылья и печенка, а также товары, ценники на которых обещали сниженную цену. Вслед за качественными продуктами куда-то запропастились приятели и подружки, коллеги, сокурсники, не говоря уже о просто знакомых. Постепенно Варя перешла на копеечный шампунь российского производства, а от гелей для душа отказалась вовсе, потом перестала красить голову, и ее волосы вернули себе природный мышиный цвет. Но и это было еще не самое худшее. В один момент девушка обнаружила, что продавать больше нечего, а подработки совсем не стало. Долги за коммуналку выросли до таких сумм, которые Варвара предпочитала не знать: она складывала счета в файлик, стараясь не заглядывать в них, чтобы не усугублять прогрессирующую депрессуху. Пришлось предложить свои услуги доброй знакомой, хозяйке маникюрного салона, где раньше Варвара холила свои ногти. Теперь же она два раза в неделю мыла в салоне полы и чистила раковины, зная, что хозяйка – женщина деликатная и, сочувствуя ее обстоятельствам, не станет болтать о ее бедственном положении при общих знакомых. Денег стало не просто не хватать, близилась полная финансовая катастрофа. И посоветоваться было не с кем, мама ушла и никогда больше не вернется…

Пока была жива Вера Матвеевна, Варя жила как за каменной стеной. Мама была не только мерилом всех жизненных ценностей, но и надежным форпостом в повседневной жизни. Вера Матвеевна Семенова являлась специалистом, к которому страждущие выстраивались в очередь. Чтобы попасть к ней в обход задолго распланированного расписания, нужно было обладать особыми знакомствами. Покойная мама Варвары Семеновой была иглорефлексотерапевтом редчайшего таланта и уникальных знаний. Она была широко известна за рубежом, ее часто приглашали на азиатские симпозиумы, семинары и конференции по акупунктуре, о ней упоминали в монографиях и статьях иностранные специалисты, журналисты часто брали у нее интервью, ее снимали в документальном кино не только региональные, но и столичные телеканалы. Словом, Варина мама была знаменитостью, но самое главное, действительно очень хорошим врачом и добрым, скромным человеком. Как у многих востребованных медиков, у нее имелись в этой жизни большие преимущества – для Веры Матвеевны были открыты все двери. К кому бы она ни обращалась, никто и никогда ни в чем ей не отказывал. Она помогала людям, и пациенты старались платить ей той же монетой. После «факультета невест», коим во все времена являлся филфак, Варвара на некоторое время оказалась в областной библиотеке имени Никитина на рядовой неприметной должности, но мама обещала, что ее пребывание там не будет долгим, и Варя поверила. Девочка ожидала рутины и библиотечной смертной скуки, но оказалось, что в священных стенах царят правила серпентария. Пожившие библиотекарши возненавидели Варвару с первого дня. Не звали на чай, не обращались по имени, называя либо «голубушкой», либо «деткой», а за глаза активно обсуждали, куда именно метит новоприбывшая: в вожделенную, но недосягаемую синекуру – областной департамент культуры, куда библиотека входила как структурное подразделение, или в один из теплых кабинетов на втором этаже, где гнездилась администрация учреждения. Варвара абстрагировалась, делала вид, что ничего не замечает, и ждала, когда мама исполнит свое обещание. И в один прекрасный день – а он действительно был замечательным – мама отправила Варю к какому-то большому телевизионному начальнику, который обещал девушке место редактора в какой-то там редакции – от нахлынувшей волны восторга Варя даже не поняла, какой именно. Да и разве это имело значение? После унылых библиотечно-террариумных будней само слово «телевидение» звучало как волшебная музыка.

Читать дальше