Татьяна Грачева - Материнский инстинкт

Кроме матери, его никто никогда не называл красивым, мягкое и приятное «симпатичный» подходило к его холодной внешности меньше всего. Не человек – а сплошные острые углы. Даже взгляд – колючий, недружелюбный. Пока Демьян молчал и не двигался, производил отталкивающее впечатление, но когда начинал говорить, отторжение постепенно утихало, а иногда и проходило вовсе. Низкий бархатный голос обволакивал и очаровывал, а странное узкое лицо оказывалось подвижным и богатым на мимику. Когда он улыбался, что случалось нечасто, казалось, будто улыбаются даже его уши.

Последнее время пробки Краснодара превращали удовольствие иметь личное авто в обременительную роскошь. Многие горожане оставляли своих «скакунов» и пересаживались на общественный транспорт, предоставив право истерически сигналить и материться водителям автобусов и маршруток. Добираться таким способом до института, где Демьян преподавал психологию, было удобней, чем на машине. Свою недорогую иномарку он отогнал в гараж родителей, пылиться в паре с мотоциклом, изгнанным туда же три года назад.

Бесцеремонно растолкав студентов и школьников, кое-где помогая прокладывать путь тросточкой, Демьян выбрался на остановку. До начала занятий оставалось около сорока минут: хватит и кофе выпить, и лекции пролистать.

Уже три месяца преподаватель психологии Мороз Демьян Владленович, известный ранее среди студентов как Дмитрий Валентинович, обзавёлся новой кличкой – доктор Хаус 1 1 Доктор Хаус – герой одноименного сериала. Из-за хромоты ходил с тростью. Жесткий, прямолинейный, циничный человек. . Прозвище не было обидным и подходило Демьяну, отражая не только временное увечье, но и характер. Он относился именно к тем преподавателям, которым не дают унизительные клички. Многие его не любили за жёсткость и бескомпромиссность, «купить» его экзамен ещё никто не смог, а тех, кто списал, он с лёгкостью вычислял. Репутация кровопийцы бежала впереди него и, как ни странно, помогала справляться даже с буйными первокурсниками. Байка о том, что один студент сдавал ему экзамен до самого утра, полностью поседел, а потом покончил жизнь самоубийством, была традиционной страшилкой. Как ни странно, но именно о таких педагогах спустя года выпускники отзываются с теплотой и уважением.

Демьян ожидал, что на кафедре будет не слишком многолюдно. Первая пара в расписании значилась только у четырёх преподавателей, двое из них чаще всего приходили прямо перед звонком.

Демьян толкнул дверь и, мельком оглядев помещение, поздоровался:

– Доброе утро.

Двух преподавателей, всегда приходивших не менее чем за полчаса до занятий, он увидеть ожидал, а вот присутствие Карины озадачило. Девушка всегда куда-то торопилась и всегда опаздывала. За неполный год, что она проработала в институте, только четыре раза приходила вовремя. Чаще её можно было заметить летящей по коридору на высоченных шпильках и с слегка растрёпанными волосами. Меньше всего Карина Нелейвода походила на педагога, скорее на студентку, причём далеко не отличницу. Она недавно окончила аспирантуру и всё никак не могла привыкнуть к новому статусу, одевалась, игнорируя дресс-код, никак не могла найти способ заставить студентов учиться и не флиртовать с ней.

Виктор и Сергей сдержанно кивнули, а девушка тремя длинными шагами преодолела расстояние до Демьяна и замерла в нерешительности. Сначала слегка качнулась вперёд, сделав едва уловимое движение руками, но не обняла, хотя явно собиралась это сделать. Он не двинулся, продолжая одной рукой опираться на трость, а другую даже не вынул из кармана.

– Наконец-то закончилась ваша дурацкая командировка. Как хорошо, что вы сегодня приехали! – Карина умудрялась даже при уважительном обращении оставаться фамильярной.

Демьян внимательно оглядел радостную девушку. Она, кажется, и не заметила задумчивости собеседника и продолжала рассказывать новости кафедры, накопившиеся за время его недельного отсутствия.

– Сделать вам кофе?

Демьян отреагировал только на этот вопрос:

– Нет. Спасибо, я сам.

Он направился к столику в углу комнаты, на котором располагалось все для чаепития но, дойдя до пустовавшего почти месяц стола лаборантки, остановился. Вообще-то, должность называлась иначе – секретарь кафедры, но все по привычке называли этих сотрудниц лаборантками. Цепкий взгляд прошёлся по книгам, разложенным около выключенного компьютера: только некоторые из них имели отношение к работе. В углу стола примостилась аляповатая рамочка с пухлыми дельфинами и подставка с множеством ручек разных цветов. Кроме этих предметов, указывающих, что одинокий стол теперь занят, он заметил блокнот с изображением какого-то небритого мачо-актёра и кружку с яркой надписью: «Спорт сделал из обезьяны homo sapiens».