Эрик Сунд - Стеклянные тела

Похоже на ранних «Celtic Frost» , но не они.

Приехавших встретил парень в розовой рубашке, красных джинсах и с короткими, зализанными назад волосами. Он представился как Оскар, и Ванья не пожала ему руку – ей показалось, что рука воняет кремом.

– Где Голод? – спросил парень.

– Они едут, – сказал барабанщик из «Burning Corpses» , и у Ваньи появилось ощущение, что все летит в преисподнюю.

– Вы умны, как Бог и мыши, – рассмеялась Айман.

Хуртиг заглянул в свой пустой стакан; он не понял, что имела в виду Айман. Она пояснила:

– Шучу. Я недавно читала статью о разной реакции на алкоголь у мышей и людей. Вы – как мышь. Умеренны в отношении спиртного.

Хуртиг пояснил, что время от времени позволяет себе пиво, но не любит пьянеть до потери контроля.

– В Лапландии, в центре « водочного пояса » , всем известно, чем может обернуться неумеренность.

Хуртиг попросил Айман сесть рядом и спросил, не принести ли ей чего-нибудь выпить. Она села, но сказала, что все и так хорошо. Она скоро ляжет спать.

Эдит с Хольгером сбежали, пока Пол сидел на террасе и курил. Исаак в холле разговаривал с владельцем гостиницы. Оказалось, тот не только управляет гостиницей, но и является одним из самых крупных в Сконе коллекционеров живописи.

В течение вечера Исаак становился все пасмурнее, и Хуртиг решил – это из-за разговоров о тех девочках. Несколько раз Исаак дал понять, что винит себя в смерти Марии. Что ему следовало быть внимательнее к ее душевным нуждам, отдавать ей больше сил и времени.

Хуртиг надеялся, что разговор в холле настроит его на другие, более позитивные мысли. Он посмотрел на Айман и вылил в стакан остатки виски.

– Вы все еще думаете, что я знаю меру? – Он поднял стакан.

Айман улыбнулась, сказала, что устала и что ей пора спать.

– Конечно, исключительно ради ребенка, – интимно сказал Хуртиг, указывая на ее живот.

Айман прижала указательный палец к губам и произнесла «ш-ш», после чего встала и ушла.

Хуртиг услышал, как она желает спокойной ночи Исааку и владельцу гостиницы.

Когда ее шаги стихли на лестнице, в бар вошел Исаак и признался, что даже он собирается сдаться.

– День был долгий, хочу отдохнуть перед обратной дорогой, – сказал он. Хуртиг ответил, что тоже собирается лечь, но сначала выйдет на террасу, проведает Пола.

– Ты такой заботливый. – Исаак тепло обнял его.

Исполняющий обязанности комиссара полиции Йенс Хуртиг залпом осушил стакан и решил больше сегодня не пить. И хотя Исаак обещал, что первый отрезок пути машину поведет он, Хуртиг не хотел подрывать рабочую мощность организма переработкой алкоголя.

Он вышел на террасу: Пол полулежал на одном из диванов.

Пол держал в руке телефон, и Хуртиг спросил, как он себя чувствует.

– Я звонил Ванье раз десять, не меньше, и она не отвечает, – сказал Пол. – Но что меня беспокоит еще сильнее – это что кроме меня, кажется, никого не интересует, где она. – Пол пьяно икнул. – Как, например, Хольгер может спокойно кемарить наверху, пока его депрессивная дочка разгуливает неизвестно где?..

Они сидели на обтянутом белой тканью диване и разговаривали. Симон был спокоен, в отличие от Эйстейна.

Оскар из Торекува сообщил, что он блэк-металлист, Просто удивительно, что он не знал, кто такие « Venom ». А также « Morbid » и « Merciless ». « Bathory » он считал панковской группой.

Этот зубрила из Лундского университета, кажется, считал себя сверхчеловеком. Троица «Burning Corpses» нервно завертелась на своих местах, и фыркнули девчонки-подростки, сидевшие на полу.

За исключением девочки с повязкой на груди. Она молча сидела в кресле.

Оскар сказал, что его родители уехали и пора разорить бар. Сначала все было нормально, но вскоре он уже нес какую-то академическую муть.

Как будто он знал все. Знал, что такое стоять на сцене, быть горячо увлеченным чем-то, любить то, что делаешь, – и в то же время ненавидеть это. Он сравнивал это « стоять на сцене » с какими-то убогими докладами в университете. Эйстейн его отлупит рано или поздно.

Возможно, кое в чем он и прав – ну и что? Оскар говорил, что смысл сатанизма – достичь изначального хаоса, который существовал до всего, достичь тьмы этого хаоса, жить вне общества и всегда стремиться к недостижимому и неизведанному. Он утверждал, что блэк-метал сродни религиозному фундаментализму. Та же искренняя, чистая вера. Экстаз, эйфория. Концерт – это и театр, и совместная молитва. Оскар, кажется, умел все, знал все, и Эйстейн уже готов был взорваться.