Михаил Волков - Тайна Зеленой аллеи. Искра души

Исключительно просто быть невесомым,

С ветки вспорхнула, в сонную гладь,

Птица удачи внезапно больного

Ранена в крылья и не может летать,

Горячего воздуха хочется больше,

Пускает дорожку, обжигает в груди,

Пульсирует бит в область височную,

Потеря сознания, ты сбился с пути,

В плену удовольствия уже больше суток,

На спинку дивана упала рука.

Он плавал без действий, теряя рассудок,

От аналогии точной двойного щелчка,

Ракета дотлела, голова тяжелеет,

Ватные ноги тонут на месте,

Стук сердца замедленный в ужасе млеет,

Комната тел расслабляется вместе.

Песочные часы запущены и уже пульсируют крупицами времени в стеклянном резервуаре, пока черный змей незаметно крадется в сумерках заката в поисках жизненной силы, в поисках ядерной искры. Глупцы задохнулись слабостью своего непостоянства и погасили желания простым способом, способом заражения тела. Тут «свободная касса», тут открыт путь в классовую депрессию с элементами выживания. В воздухе все чаще веет ложью и провокациями. Пустышки бьются в лидеры и нагнетают в массы недовольство от противоречивых обещаний. Они как огненные шакалы скалятся, пускают пузыри пены неполноценности, уничтожают правду в закрытых стенах, созданных руками города в кавычках идеального.

Так много говорил о произведении. Ожидаешь увидеть созданный кистью бестселлер увенчанный? Ты ошибаешься. Здесь лишь мысли, томившиеся к пробуждению, небольшой сюжет и немного фантазии. Психологически уверенный, продолжай читать, не останавливайся, смоделируй события и погрузись в историю выдуманную.

Быстрый шаг привел тебя к пропасти из сухожилий органики и грязных тел. Они в агонии скалят зубы, рычат гортанями, извергают пену ярости и желчи. Котлован из предрассудков, примитивных желаний и телесных слабостей охраняют двуличные особи – дети высокомерия. Они злорадствуют и сжигают города, но костры разлетаются под ступней идущего к своей мечте индивида. Твой шаг перерастает в быстрый бег навстречу рассвету, которого нет.

Закат империи близок,

Пустые слова в обещания,

Утешьте, заветные мысли,

Простите, кого не прощали…

Раннее утро выходного дня разбудило мальчика бликами теплого солнца из окна. В пригороде благоухала хвоя, спела черешня, пели жаворонки и на Мраморной реке вили гнезда журавли. На холмах за огородами тянулись рощи из можжевельников, зеленели клены и спели ягоды ежевики. Воздух был теплый, легкий, весенний, сладкий. Возле домов щебетали воробьи, играли дети, а на свежем зеленом газоне возле крон большого дуба нежился в лучах солнца и искрил дымчатым цветом шкуры упитанный усатый кот.

В поисках тишины год назад молодая семья Рициных переехала жить из индустриального города-мегаполиса Цитадель в пригород Зеленых аллей.

– Ким, иди завтракать! – сказала приятным голосом женщина, приоткрыв дверь в спальню.

– Я не хочу, меня уже ждут ребята на улице. – Мальчик нырнул в коридор мимо матери и побежал на кухню. Ему было около девяти.

– Только после того, как поешь.

– Ну хорошо, – он неохотно согласился и быстро прожевал кашу, выпил фруктовый сок, взял из хрустальной вазы два яблока и запихнул их не по размеру в карманы шорт. После чего принялся внимательно обыскивать рюкзак следопыта, подаренный на день рождения.

– Что-то потерял?

– А где лупа? – занимательно ответил мальчик.

– Для чего тебе асферическая линза? – приметливо посмотрела на него мать. Вильета была доброй, отзывчивой и умной женщиной. Она воспитывалась в строгой, интеллигентной семье. Интересы любознательного сына поддерживала, но не всегда одобряла, так как переживала за их повышенную энергичность и бесстрашный авантюризм.

– Буду выжигать по дереву.

– С Максом? – спросила Вильета и протянула сыну старую деревянную разделочную доску. После чего продолжила: – Только на ней все полеты фантазии. Я не хочу, чтобы твое творчество вышло за рамки пирографии и вытекло во что-то плачевное.

– Пиро… что?

– Искусство рисовать по дереву.

– Договорились. А Макс на летние каникулы уехал отдыхать на побережье.

Ким выбежал на улицу, где бренчали звонки от велосипедов, стучал футбольный мяч и прыгали кеды по расчерченным цветными мелками квадратам на асфальте. Дорога была тупиковой и непроездной, поэтому незнакомые автомобили сюда заезжали исключительно редко. Вильета настороженно посмотрела в окно на медленно отъезжающее от дома желтое старое такси с шашкой на матовой крыше, а потом перевела внимание на облезлую краску фасадной части соседнего здания, и непроизвольно суеверная натура с богатым воображением и бурной фантазией сконструировала в голове страшные образы мучеников на цепях в кровавых подвалах.