Александр Ралот - Фалеристы

– А как же, – Виктор поднялся с места. – Вы или мы будем искать Ширю-Мерзлю?

– Все.

Марго протянула Уфимцеву вдвое свёрнутый листок.

– Не успела подшить в дело. Получила эту справку по дороге. Заскочила в аэропорт.

Полковник надел очки и развернул бланк с синей печатью.

– Вот всё-таки не зря Вас прислали. Умница, одним словом. Значит, гаврики хотели смыться вместе. Так сказать, одним махом. И когда этого Давалу под белы рученьки в отделение, другой тут же дал дёру. И если у убийцы не нашли даже золотых запонок, значит, что? – хозяин кабинета поднял палец вверх. – Самородок у Шири!

– Не факт, – вступил в разговор Половинкин. Ну, болтали приятели по пьяни. Через некоторое время один порешил девку и пытался удрать. Другой банально составил дружбану компанию. Пока доказательств не наблюдается.

– Будут! – рявкнул полковник. – В этих стенах бывший бульдозерист запоёт, как миленький. Мы – не МВД. Здесь не забалуешь. Бросим все силы на поиски подельника, пока он народное состояние при помощи напильника в песок не превратил. Такие, как он, могут.

– Вряд ли, – возразил Половинкин. – Такие типы, как он, – патологические скупердяи. А самородок, тем более большой, стоит в разы дороже, чем песок.

– Плохо знаете наш контингент, – возразил Уфимцев. Он по натуре волк. А эти звери отгрызают себе ногу, угодившую в капкан. И если не вывезет добычу целиком, то запросто распилит на части. На этом закончим. Время, увы, работает на негодяя.

Крулевская и Половинкин несли вахту попеременно, по шесть часов. Повезло. Сломалось освещение взлётной полосы, и пока чинили (запчасти должны были прислать с материка, неведомо, когда), ночные рейсы были отменены.

– Тебе хорошо. С утра до обеда только один самолёт на Владик, да и то жалкий АН-24. А у меня к вечеру два здоровенных ИЛа на Москву. Лафа, а не дежурство, – ворчала Крулевская.

– Во-первых, короткую спичку вытащила самолично. Я за руку не держал. А во-вторых, спи себе до обеда, никакая вахта ни свет, ни заря не заявится. Чем плохо?

***

Марго всматривалась в пассажира последнего рейса. Вроде бы похож на фото из ориентировки. Правда, поллица скрывала окладистая борода. Но её ведь и приклеить можно. Тут же бросилась в толпу, подвернула на каблуке ногу и падая схватилась за лицо мужчины. Пассажир завопил от боли.

«Настоящая, – пронеслось в голове. – Но взгляд, точно волчий».

Прозорливая Антонина Макарова, согласно приказу, была переведена на новое место работы. Трудилась за стойкой регистрации и требовала от пассажиров ставить на весы любую вещь. Будь то лёгонькая дамская сумочка, хоть здоровенный чемодан.

Бородатый сдавал багаж последним.

– Сымайте, – молвила Макарова. – Перевеса нету. Так что, багаж тащите вон к той тележке. Грузчик наш забюлютенил.

Мужчина дёрнул за барсетницу и лишь затем схватил чемодан.

И молчавший до этого дня тумблер в голове Маргариты Сергеевны Крулевской, наконец, щёлкнул.

«Мужики с весов снимают то, что тяжелее! А этот схватил сумочку. Это раз. И два – наверняка там лежит что-то увесистое. Надо досм…» Додумать не успела.

К пассажиру уже спешили дежурные милиционеры. Намётанным глазом они распознали в маленькой фотографии, скопированной с личного дела, разыскиваемого преступника.

В результате слаженных действий всех служб раскрыта банда, занимавшаяся хищением драгоценного металла с рудников нашей области. Государству возращён самородок весом девятьсот сорок пять грамм! Попутно раскрыты и ряд других преступлений, связанных с хищениями имущества.

– То, что со мной что-то не так, почувствовал лет в четырнадцать. Был совсем не интересен ни футбол, ни мототехника. Зато сильно влекло к девчонкам. Не в смысле противоположного пола, а наоборот. Однажды подслушал их разговор о первых месячных. До боли захотелось, чтобы и с моим организмом случилось что-то подобное. В теле пацана оказалась девочка. Родителям рассказать об этом открытии боялся. Да и они вскорости погибли в автокатастрофе. Очутился в детдоме. Ну и пошло, поехало. В восемнадцать за это самое угодил на зону.

Светку убивать не хотел. Нечаянно вышло. То, что обещал жениться, полнейшая ерунда. Да, приходил. Дружил с ней, по-женски, как подружки. Помаду выпрашивал, тушь. А когда увидел импортное бельё, осатанел. Просил продать, а она ни в какую. Ударил разок. Отлетела на метр, да и виском об комод. Ну, прихватил, что под руку попалось. Имитировал кражу. Чтобы, значит, на грабителей подумали. В зоне и не такому научат. А эта тётка в аэропорту, как привяжется, зачем столько белья. Ну, и сорвался. Нервы не выдержали. Такое и раньше бывало. Когда самородок нашёл, чуть с катушек не слетел. Это же какие деньжищи! Заплатить, кому следует, и за границу перебраться. Говорят, там такие, как я, свободно живут. Никого не таясь. Сам ни в жизнь не продал бы. Вот и обратился к Мерзле. Больше не к кому было.