Дмитрий Безуглый - Отдых по пятницам

– Еб….й придурок! Выкинь его в кусты! Сука! Пид…с!

Такое слегка резковатое обращение приводит чумного в чувство, и он выкидывает злосчастный баллон, который к тому времени стал почти пустым. Я ржу, как лошадь, от смеха слезы текут по щекам, толстяк также начинает завывать и квакать от хохота. Ржет вся СТО, окромя директора и дяди Коли.

– Че смешного-то? – обижено произнес последний. – Ты на себя глянь, далматинец херов!

Вот черт! Я опустил взгляд и веселое настроение стало исчезать. Все мои шмотки были заляпаны краской, а посмотрев в зеркало автомобиля, я увидел свою рожу в белую крапинку.

– Я… я не хотел…я…, – перепугано бормотал новенький продавец, которому предстояло отмываться больше остальных.

Как его не отмудохали – ума не приложу, – но то, что свою зарплату он не увидит еще долго, это к бабке не ходи! Батрачить будет, как во времена работорговли. Не теряя времени, я загнал свой "Опель" в бокс, благо дело судьба "Митсубиши" и дяди Колиной банки его миновала, и помчался домой отмываться. Пешком. То есть перебежками. СТО была неподалеку от дома, потому уже через двадцать минут я прошмыгнул в свою квартиру, нашел подсолнечное масло и принялся оттирать рожу от краски. Со шмотками обстояло куда хуже, но, тем не менее, около двух часов я потратил на то, чтобы привести себя в порядок. Не успел покончить с таким нелегким делом, как затренькала птичка. Вот блин! Если снова эти малолетки чего-то удумали, – уж точно отловлю и головы посворачиваю! Подошел к двери, принюхался. Дыма вроде как нет. Дерьмом также не веяло. Прислонился к дверному глазку. Улыбающееся лицо Инги, старой боевой подруги, с которой у меня был ряд незабываемых и весьма приятных жизненных ситуаций (назовем это так). Я открыл дверь.

– Привет, – она еще шире растянула в улыбке размалеванные пухлые губы и подмигнула. – Хозяйничаешь? А я вот решила в гости зайти.

– Ну, заходи, раз решила.

– Че-то ты неприветливый. Не рад меня видеть?

Она повисла на моей шее, целуя в щеку, оставляя слепок своих "пампушек" на моем лице. Подружка была чуть ниже меня ростом, стройная, с отличной фигурой, все при ней, и обладала неимоверно веселым и задиристым характером, что не отталкивало, а наоборот, – привлекало. Можно было сказать, что она красивая, но черты ее лица были настолько противоречивыми, что могли либо понравиться, либо нет. Мне нравились, собственно, некоторое время мы состояли в тесных отношениях, а после ненадолго расстались. Когда вновь встретились, то эти наши отношения переросли в товарищеские. С тех пор мы просто, можно сказать, дружим, хотя иногда и пробивает покувыркаться в постели, что мы благополучно и делаем. Однако это просто физиологическое удовлетворение друг друга, не более. Нас это вполне устраивало, отчего дружба была ровной и стабильной. Единственное, что мне откровенно в ней не нравилось, так это ее легкомысленное и порой безответственное поведение, которое толкало ее на путь древнего женского промысла. Она не была проституткой в классическом понимании этого слова, просто гулящей девкой, но не с кем попало, а с состоятельными мужиками, чьи кошельки покорно раскрывались перед ее чарами, и делала она такие забеги редко. Ежели "подцепила" какого-то богатея, то отпускала не сразу, стараясь выкачать из него побольше, потом находила нового. К такой бесшабашности ее приучила Ксюша, давняя подруга, прожженная стерва и отвязная путана, торгующая своим сладким местом напропалую, а когда подворачивается состоятельный клиент, – то сразу зовет Ингу. Такой дружбы между ними я не одобрял и часто говорил об этом, но Инга, мило улыбаясь, отмахивалась от меня. Эдакая беспечность крепко раздражала, но все мои выпады в сторону ее подстилки-подруги она неизменно встречала с некой особой несерьезностью, стараясь все перевести в шутку. Обрывала мои нравоучения тем, что вежливо просила заткнуть рот, ибо такая "настоящая" подруга у нее одна – иных нет, и не мне судить о ее увлечениях. Вот те на! Теперь торговать промежностью называлось у них "увлечением"! Хобби не по-нашему. Мне оставалось лишь сожалеть, что Инга иногда бывает просто дурой, раз не понимает, что эта шалава использует ее в своих постельных целях, для роста прибыли. И ей глубоко наплевать на все остальное. Разве это настоящая дружба? Я тепло относился к Инге и действительно искренне переживал за нее, не сомневаясь ни капли в том, что когда-то произойдет нечто, благодаря чему моя беспечная подружка наконец-то осознает мою правоту.