Галина Миленина - Плохой фэн-шуй

— Это всё. Не считая одной мелочи… Не знаю, правда, имеет ли она какое-то значение для вас?

Девушка заволновалась в нерешительности, стоит ли продолжать.

— Говорите, говорите, — поощрил её капитан. — Для нас всё имеет значение, в нашем деле мелочей нет.

— Вот посмотрите сюда.

Лена наклонилась и подняла шлейф своего белого платья. На самом краю виднелось засохшее бурое пятнышко, похожее на кровь.

— Платье тогда висело вот здесь, на входе. Когда Геннадий Семёнович вошёл и остановился рядом с ним, то нечаянно наступил на краешек. Тогда, в спешке, я не обратила внимания, а потом, когда снимала его с себя, заметила: этого пятна раньше не было.

— Я могу взять ваше платье на время? — решительно встал со стула Мазуркин.

— Не знаю, — неуверенно протянула Лена. — Мне оно завтра к десяти понадобится.

— У вас оно будет к девяти, — твёрдо пообещал капитан. — А вы помните, Лена, какие туфли были в тот вечер на вашем администраторе?

— Как всегда, коричневые, под костюм. Он обычно в них по залу ходит. Но приезжает на работу в других. Здесь переодевает и костюм, и обувь.

— Где он переодевается?

— В своём кабинете, наверное. Где же ему ещё переодеваться?

— Леночка, я забираю ваше платье и завтра вам его верну. А пока попрошу никому не рассказывать о нашем с вами разговоре. Договорились?

— Договорились.

Прощаясь, Мазуркин крепко пожал ей руку. «Славная девчушка, — подумал он. — Если бы не эти дела, обязательно бы познакомился поближе. Какие губки! Прелесть! А как разумна и наблюдательна… Вот бы все свидетели были такими! Мечта!»

Он сложил платье в полимерный пакет, опечатал и отнёс в машину. Затем, вернувшись в ресторан, направился прямо в кабинет администратора. Постучав для приличия, но не дожидаясь разрешения войти, решительно открыл дверь.

— Мне необходимо изъять вашу обувь для экспертизы, — с ходу заявил он перепуганному администратору.

— Почему именно мою? Вы меня в чём-то подозреваете? — подскочил со своего места Геннадий Семёнович, изменившись в лице.

— Моя работа — подозревать всех. И вас в том числе.

— Но я не могу вам отдать их сейчас. Это моя спецодежда.

— Вы постоянно носите эти туфли? Они у вас одни?

— В ресторане ношу только их.

— Хорошо, давайте сделаем по-другому. Вы снимете туфли, а я сейчас вызову эксперта, и он при вас произведёт с них смывы.

— Какие смывы? Для чего? — не понял администратор.

— Уважаемый Геннадий Семёнович, я выполняю свою работу и не обязан вам отчитываться, что и для чего я намерен делать. Если вы против смывов, я произведу изъятие вашей обуви. Не вынуждайте меня применять силу.

Капитан остановился напротив администратора в выжидательной позе. Желваки на его скулах заметно заходили, и без того неприветливый взгляд сделался ледяным, а серые глаза блеснули сталью.

— Да, пожалуйста. Не надо сюда экспертов. К чему этот цирк в ресторане? — сдался администратор, присел на стул и стал поспешно стягивать с ног обувь.

Дрожащими руками он протянул пару Мазуркину.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо произнёс капитан, достал из кармана еще один полимерный пакет, положил обувь внутрь и опечатал его. — До завтра, Геннадий Семёнович, — бодро произнёс он и вышел.

Администратор от страха забыл попрощаться. «Что я наделал? Что со мной будет?» — в панике думал он, не двинувшись с места и растерянно глядя на сбившиеся на ступни носки.

Экспертиза дала положительный результат: кровь на платье танцовщицы Лены совпадала с кровью на обуви администратора и, что самое приятное для оперативников, была кровью пострадавшего, который находился в коме и лежал в отдельной дорогой палате областной больницы.

— Новогодний сюрприз! — радостно потирая руки, сказал Мазуркин следователю. — Наш славный администратор сам признался, что ходит в этих туфлях исключительно в зале. Значит, преступление произошло в ресторане! Что будем делать?

— Будем вызывать и закрывать на семьдесят два часа. Думаю, у нас достаточно вещественных доказательств, чтобы вытащить из него признание.

На следующее утро, едва администратор ресторана вошёл в свой кабинет, как на его столе громко зазвонил телефон.

— Геннадий Семёнович! — раздался в трубке знакомый голос оперативника, не предвещавший ничего хорошего. — У нас назрела необходимость побеседовать с вами. Вам нужно явиться в райотдел к десяти утра, в двенадцатый кабинет.

— Я работаю в это время. Если вам необходимо, приходите сами, — ответил администратор.