Галина Миленина - Сад земных наслаждений

Первым пришел в себя Виктор. От странного звука, который резким диссонансом ворвался в замечательную мелодию сливающихся в оргазме их тел. Он повернул голову в сторону источника звука, и его ужаснуло увиденное. На белом ковре напротив его глаз стояли мокрые от снега ботфорты его жены, а в них — и она сама! Закрыв лицо руками, Оксана истошно визжала тонким высоким голосом. Ничего более мерзкого он никогда не слышал и даже не мог предположить, что его жена способна выражать свои эмоции столь отвратительным образом. А она, возвышаясь над ними и не двигаясь, продолжала визжать. И казалось, конца этому не бывать.

— Черт, как ты здесь оказалась?!

Вскочив на ноги, Виктор схватился за брюки. Он не успел застегнуть их, в спешке натянув на голое тело, и увидел прямо перед собой злое, до неузнаваемости искаженное лицо Оксаны, почувствовал, как яростно вонзаются в его шею и тщательно выбритую щеку модно заточенные когти. Виктор застонал от боли, ощущая собственную кровь, ручейками побежавшую на его обнаженный торс.

— Да что же ты делаешь, кошка драная?! — закричала Алиса и бесстрашно бросилась на защиту любимого. Обхватив Оксану левой рукой сзади за шею и повиснув на ней, Алиса вцепилась в безупречно отреставрированное лицо ненавистницы высокохудожественными ногтями с видами райского сада. Высокая Оксана пыталась развернуться и сбросить с себя маленькую, но, как выяснилось, очень сильную Алису. Однако у нее это плохо получалось.

Виктор, воспользовавшись замешательством Оксаны, выскочил в ванную комнату и, схватив полотенце, прижал его к своему изрядно попорченному публичному лицу. Выбежав из ванной, наткнулся в зале на стоявшую на полу тяжелую квадратную вазу с цветами. Выхватив цветы и швырнув их на пол, Виктор поднял вазу высоко над головой и окатил водой сцепившихся в мертвой хватке любимых своих женщин. Оксана снова мерзко завизжала. Алиса только отфыркивалась, как породистая лошадь, и встряхивала копной тяжелых иссиня-черных волос, по которым струйками стекала холодная вода.

Виктор схватил Алису за руку и потащил за собой. Втолкнув ее в соседнюю комнату, закрыл дверь на ключ и бросился к Оксане.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — заорал он. — Чума! Убирайся вон! Я не хочу тебя больше видеть! Что ты сделала с моим лицом? Дура чокнутая! Кто тебя сюда звал? Что ты здесь вынюхивала? Что, теперь довольна? Добилась своего? Увидела? Каковы впечатления?!

Он схватил брезгливо жену за рукав и стал грубо выпихивать в холл, а затем и на улицу. Оксана, по-прежнему закрывая руками лицо, уже не визжала, а истерично всхлипывала. Казалось, что она задыхается. Но Виктор был неумолим, он вытолкал ее на улицу и закрыл дверь изнутри на засов. Оксана, привалившись к стене дома, продолжала рыдать. У нее не было сил сдвинуться с места.

Виктор пошел одеваться. Открыв дверь в комнату с нагой заложницей, он приятно удивился Алисиному поведению. Казалось, она совершенно забыла, что любовник только что окатил ее ледяной водой и закрыл голой в холодной комнате. Она была озабочена только его состоянием и внешним видом.

— Срочно едем к моему косметологу. Тебе сделают заживляющую маску, и всё быстро пройдет, — сказала Алиса тоном, не терпящим возражения. — Любимый, как ты пострадал! Мой котеночек, если бы я знала, что так получится, я бы никогда этого не допустила. Родненький ты мой, — причитала Алиса и нежно прикладывала к его лицу салфетки, смоченные раствором перекиси водорода.

Отнимая порозовевшую от крови очередную салфетку, она нежно дула ему на кожу и смотрела такими преданными, любящими глазами, при этом всё еще оставаясь абсолютно нагой, что у Виктора вновь проснулось непреодолимое желание прямо здесь, не сходя с места, продолжить так чудовищно прерванную симфонию любви. И они продолжили ее с еще большей страстью.

Долго бы еще стояла Оксана, прислонившись к холодной шершавой стене дома, если бы не зазвонивший телефон:

— Алло, мамуль, ты где?

— В аду!

— Мам, что с тобой? — встревожился Артем.

Он никогда в жизни не слышал такой интонации в мамином голосе.

— Артюша, сыночек, приезжай за мной. Мне очень плохо.

И Оксана снова расплакалась.

— Куда подъехать, мама? Только не плачь, пожалуйста.

Оксана, усилием воли прервала свои рыдания и сказала адрес. Сын не стал выяснять, что его мама делает в этом районе. Он, как и отец, не любил женских слез. «Пока я доеду, всё уладится. Мама стала слишком чувствительной после всех своих операций, — размышлял Артем. — Или это кризис среднего возраста, с которым все так сегодня носятся? На самом деле всё было бы гораздо проще, если бы люди жили поближе к природе, больше бывали на свежем воздухе, занимались физическим трудом и, самое главное, женились по любви».