Галина Миленина - Севиль

Эльвира, с трудом разлепив тяжёлые веки, огляделась. Она лежала на полу в пустой, чужой комнате. Всё тело было свинцовым, пересохшие губы запеклись, во рту было горько. Она хотела разогнуть замлевшую от неудобного положения руку, но у неё не получилось — забинтованная и вывернутая за спину рука была пристёгнута наручником к батарее. Сильно болела голова, саднило всё тело, как будто после ожогов, в ушах звенело. Она не помнила, что с ней произошло. Свободная рука её была забинтована полностью, включая кисть, снаружи остались только кончики пальцев. Она дотронулась до головы и обомлела — под плотно повязанным платком она не нащупала своих роскошных волос. Эльвира попыталась с трудом восстановить в памяти последние события. Фрагменты всей её жизни перемешались в неправильной последовательности, и ей мучительно трудно было воспроизвести всю картину в целом. Почему-то ей казалось, что она находится в своём номере в бунгало на Доминикане, а в душе плещется её новый знакомый Марк. Вода назойливо журчала и не давала сосредоточиться Эльвире. Она захотела пить и застонала. На уровне её глаз материализовались мужские ноги, обутые в тяжёлые краги, на манер военных. Эльвира подняла глаза и увидела мужчину, которого видела в последний раз в аэропорту.

— Ну, что, головка бо-бо? — с издёвкой произнёс он, подавая стакан с водой. — Пей.

— Где я? — с трудом произнесла Эльвира, протягивая свободную руку за стаканом.

— Неправильный вопрос! Кто я? Вот это правильный вопрос, — захохотал, наклонившись над ней, мужчина.

— Я знаю, кто я, а кто ты?

— Ошибаешься, дорогая, ещё не знаешь. А пока отдохни, нам предстоит небольшое путешествие. И если ты будешь хорошо себя вести, я скажу тебе, кто ты и кто я.

— Отстегни мне браслет, — потребовала Эльвира.

— Потерпи немного. Тебе предстоит увлекательное путешествие в кабине пилотов, смотри, будь паинькой, не сломай дядям штурвал. Будешь капризничать, положу тряпочку на личико, но боюсь, что после второго сеанса, ты уже не очухаешься. Так что, решай сама, я предупредил.

— Я всё поняла, — с трудом сдержав ярость, послушно произнесла Эльвира. — Давай познакомимся, раз уж мы здесь вместе. Скажи, ты знаешь, кто я? Может, мы с тобой договоримся, и ты меня отпустишь?

— Нет, маленькая, с тобой мы точно не договоримся. У меня договор с другими людьми. Да и куда ты пойдёшь, даже если бы я тебя отпустил? Тебя же нет! Понимаешь? Нет тебя! Ты сидишь в тюрьме, и что там может с тобой приключиться до конца срока, никому не известно. Может, тебя найдут повешенной. Или с перерезанными венами. Может, сокамерница сунет пёрышко под ребро — с такими, как ты, это часто случается. Ты сама выбрала свой путь. Ну, это уже не твоя история. Завтра у тебя будет новое имя и новая биография. Ты же умница-красавица, всё при тебе, английским языком владеешь и своим тоже, так что, не переживай, не пропадёшь.

Эльвира ещё не успела переварить полученную информацию, когда у незнакомца зазвонил телефон.

— Ну вот, нам пора, — сбросив вызов, произнёс он и наклонился с ключом над её наручниками. Мужчина помог ей подняться. Голова у Эльвиры закружилась, и он поддержал её.

— Ну-ну, не расслабляйся, у тебя должен быть товарный вид, — криво усмехнулся незнакомец и подтолкнул её к выходу.

На улице их ждал автомобиль. Он подвёз их к самолёту. Эльвира успела заметить, что это незнакомый аэропорт. Сколько же часов или суток она была без сознания? Эльвира не знала.

Незнакомец не шутил, они действительно проделали многочасовой перелёт в кабине лётчиков грузового самолёта. И большую часть пути ослабевшая девушка проспала. Яркое солнце ослепило её воспалённые глаза, когда она вышла наружу и спустилась по трапу на чужую, незнакомую, выжженную солнцем землю. У трапа её ожидали. Попутчик сдал Эльвиру встречающим в качестве заказанного товара в обмен на валюту. Себя он так и не назвал. Впрочем, он не озвучил и её нового имени. В автомобиле на голову ей накинули мешок и в полном молчании привезли к высоким воротам великолепного строения, напоминающего сказочный замок. Мечта Эльвиры о шикарной жизни сбылась. Сдёрнув мешок, её провели в апартаменты, в которых отныне она будет существовать, развлекая и ублажая своего экстравагантного господина до тех пор, пока ему не наскучит. Эльвира, как зомби, шла следом за охранником, плохо соображая, на каком свете находится, а он в это время перечислял ей список «нельзя» на английском языке.

Они подошли к ванной комнате, охранник распахнул дверь, приглашающим жестом предложил войти, сам сел на диван под дверью. Эльвира переступила порог ванной, на ходу стягивая с головы платок и разбинтовывая руки. В роскошной мраморной комнате оливкового цвета одну из стен занимало огромное зеркало, в котором Эльвира увидела женщину-кобру — отражение себя новой. Всё её тело, руки, ноги, включая голову и верхнюю часть лица, были вытатуированы искусным мастером. Если бы она успела разглядеть себя со спины, то узнала бы, к разряду каких гадов принадлежала. Но Эльвира упала без чувств…