Ричард Фримен: Волшебная шкатулка

По профессии этот Уэниси был металлистом. Он делал этакие милые безделушки, что так любят японцы, поэтому ему позволили в тюрьме устроить маленькую мастерскую и понемногу заниматься своим ремеслом. Среди сделанных им вещей была и небольшая шкатулка, изготовленная им в виде сидящего человечка. Эту шкатулку Уэниси просил передать своему брату. Я не знаю, было ли у него разрешение на изготовление этого подарка, да это и не имеет теперь значения, потому что вскоре Уэниси подхватил грипп и через несколько дней умер от воспаления легких. Немного спустя, тюремному начальству стало известно, что брат Уэниси погиб за неделю перед этим в перестрелке в Сан-Франциско. Поэтому шкатулка осталась в тюрьме.

Приблизительно в это же время одна американская дама пригласила мисс Бонни сопровождать ее в поездке по Калифорнии. Мисс Мэйбл с благодарностью согласилась. В Калифорнии она посетила тюрьму, чтобы спросить, не сделал ли Уэниси какого-либо заявления насчет украденных жемчужин. Вот тут она и узнала о его недавней смерти, и директор тюрьмы, не имея возможности помочь мисс Мэйбл, подарил ей на память эту шкатулку. Случай этот попал на страницы газет и... Ну, вы знаете, какая в Калифорнии пресса. «В этом деле что-то нечисто...» — так высказались газеты. Оказывается, уже несколько японцев с сомнительным прошлым обращались к администрации тюрьмы с просьбой вернуть им шкатулку как законным наследникам Уэниси. Потом была ограблена комната мисс Мэйбл (но шкатулка находилась в сейфе отеля), а за ней самой и за ее спутницей так настойчиво следили разные типы, что женщины забеспокоились и тайком выехали в Нью-Йорк. Но там их ограбили вторично, снова неудачно, и опять за ними начали следить. В конце концов, мисс Бонни, понимая, что своим присутствием может накликать беду на подругу, решила вернуться в Англию. И, никого заранее не предупредив, села на пароход.

Однако и в Англии ей не давали покоя. У нее все, время было неприятное ощущение, что за ней постоянно следят. Ей казалось, словно она время от времени встречает на улице японцев, особенно вблизи своего дома. Конечно, причиной всего этого кошмара была проклятая шкатулка, поэтому, когда мисс Мэйбл рассказала мне обо всем, я сразу же спрятал эту штуку в карман, отнес в свою контору и положил в сейф. Именно там, естественно, и было ей место. Но она недолго пролежала в сейфе. Как-то мисс Мэйбл сказала мне, что Южно-Кенсингтонский музей устраивает выставку, восточного искусства и она хочет вместе с другими безделушками выставить и шкатулку. Я, как мог, умолял ее не делать этого, но мисс Мэйбл стояла на своем. В конце концов мы отправились в музей вдвоем: она несла в сумке керамику и что-то еще, а я сопровождал ее со шкатулкой в кармане.

Это был очень опрометчивый поступок, потому что проклятая шкатулка несколько месяцев стояла в стеклянной витрине, но самое худшее то, что рядом лежала бирка с именем и адресом владелицы и всей информацией о происхождении вещи. Однако, пока шкатулка была на выставке, ничего не случилось — из музея не так уж легко что-либо украсть; все шло хорошо до тех пор, пока выставка не закрылась и экспонаты нужно было забирать назад. Так вот, сегодня мы должны были забрать вещи мисс Мэйбл. Как и в прошлый раз, мы пошли в музей вдвоем. Но на беду вышли врозь. Кроме шкатулки, остальными ее вещами была керамика, а керамику выдавали в первую очередь. Поэтому она сложила все в сумку и освободилась еще до того, как начали выдавать металлические изделия. А так как нам было не по дороге, то ей, вроде бы, и не стоило ждать меня, и она пошла со своей сумкой, а я остался в музее, чтобы получить шкатулку. Я спрятал ее в карман и отправился домой, где снова положил шкатулку в сейф.

Когда я пришел домой, было около семи. Где-то сразу после восьми из конторы донесся телефонный звонок, и я спустился вниз, мысленно кляня того, кто так поздно позвонил. Оказалось, что это полисмен из больницы Святого Георгия. Он сказал, что нашел мисс Мэйбл на улице — она лежала без сознания — и привез ее в больницу; теперь она, сказал он, уже чувствует себя неплохо, и он повезет ее домой. Мисс Мэйбл просила, чтобы я, если смогу, немедленно приехал к ней домой. Я, конечно же, сразу отправился в дорогу и прибыл туда через несколько минут после того, как она вернулась, то есть как только вы ушли.

Мисс Мэйбл была очень удручена, и я не стал беспокоить ее расспросами. Но она сама рассказала в нескольких словах о несчастье, случившемся с ней. Вот что я услышал: она вышла из музея и направилась по Бромптон-роуд. Проходя тихой улочкой, что ведет на Фулгем-роуд, мисс Мэйбл услышала сзади шаги. В следующий миг ей набросили на голову шарф или шаль и туго стянули на шее. Одновременно у нее выхватили из рук сумку. Больше она ничего не помнит, потому что из-за шарфа на шее и испуга она потеряла сознание и очнулась лишь в кэбе, в обществе двух полисменов, везущих ее в больницу.