Julia Falcon - Кровавый ручей

Отец избил меня им до потери сознания. Проснувшись я почувствовал ярость, которая одолевает все мое тело. Я решил, что больше не стану терпеть его издевательства. Спина долгое время болела и восстанавливалась, в больницу он меня не отвез, боясь гнева властей, за такое отношение с ребенком. Даже после этого он заставлял меня работать на ферме, таскать тяжелые мешки с семенами кукурузы, которую мы сажали каждый год.

И вот я сделал это. Я убил отца, который мирно спал в своей постели. Дождавшись пока он уснет, я пробрался в его спальню, залез на него верхом и начал душить. В какой-то момент он проснулся, попытался сбросить меня с себя. Но с каждой секундой моя хватка становилась сильнее, а его силы утихали. Его мочевой пузырь непроизвольно опорожнился, придав воздуху противный привкус аммиака. Какой же он жалкий, думалось мне в тот момент.

Истинным наслаждением было видеть то, как его никчемная жизнь выходит из тела. Мои руки были орудием, с помощью которого я забрал его жизнь. В тот момент я понял, что могу забирать чужие жизни.

Спустя несколько минут я удостоверился в том, что он мертв. Его посиневшее лицо было таким же мерзким, как и прежде. Глаза немного выступили из орбит, окрашиваясь кровью. Мне стало до тошноты противно, смотреть на плоды своих трудов, я слез с него и вернулся в свою комнату.

За окном, на небе сияла белоснежная луна, в окружении мерцающих ярких звезд. Я долго пролежал в кровати не в силах уснуть, вспоминая пережитое. Забрать человеческую жизнь было труднее, чем забрать жизнь дворовой собаки. Не так давно я убивал и вспарывал животы собакам, а сегодня жертвой был мой отец.

Наконец-то я встал и вернулся в его комнату. Я стащил его тело с кровати и поволок вниз по лестнице. Она так забавно билась об пороги издавая колотящий стук, будто дятел стучит в дерево. Мне в голову пришел план, как избавиться от него раз и навсегда.

Через заднюю дверь я вытащил его и поволок к полю, с уже высоко растущей кукурузой. Я долго шел и с каждым шагом его тело становилось все тяжелее. Наверное, я мог бы просто бросить его в старую выгребную яму, но эта идея почему-то пришла ко мне, когда я был уже далеко от дома. Я бросил его там, лежать мокрым от мочи и грязным среди стеблей кукурузы. И отправился к дому за лопатой.

Меня утешали мысли о том, что, покончив с ним этой ночью, я смогу наконец-то выспаться. Я нашел в сарае лопату и пошел обратно к трупу отца. Ненависть во мне все еще бушевала, придавая мне силы.

Дойдя до места, я начал копать. Вонзив лопату в землю, я почувствовал, прилив энергии. Предвкушение от того, что больше никто не сможет мешать мне жить. Больше никто не сможет меня унижать и морить голодом. Больше никто не будет прикасаться к моему телу и делать меня грязным. От этих мыслей я разрыдался. Вся боль, что копилась во мне многие годы выливалась наружу. Я продолжал копать, уходя под землю все глубже и глубже. Мое лицо застилали слезы, футболка была мокрой от пота, но я не сдавался.

Окончил я, когда моя голова торчала из могилы. Я выбрался наверх и стащил тело отца вниз. Глухим ударом он приземлился на дно, своей ямы. Во мне не было ни капли жалости, я даже не стал читать молитву. Просто молча начал забрасывать его мерзкое тело землей.

Закончив, я побрел в дом. В бочке отмыл руки, испачканные в земле, и пошел в свою комнату. За окном уже начинался рассвет, луна не была такой яркой, как несколько часов назад. Я взглянул на нее в последний раз и уснул.

Утро выдалось прохладным, приложение погоды, у меня на телефоне, показывало всего 3 градуса по Цельсию. Я открыла окно в спальне, чтобы немного проветрить затхлый воздух. С улицы ворвался прохладный ветерок, и взъерошил мои волосы. Окно моей комнаты выходило на заросли леса, что находились позади дома. Облокотившись на подоконник, я решила пару минут насладится утренней тишиной. На улице действительно было тихо, никаких пений птиц или звуков машин.

Кроны деревьев покачивались от ветра. Величественные буки и платаны будто приветствовали меня в своем царстве. Мне всегда нравилось наблюдать за деревьями, особенно во время ветра или сильной грозы. Шелест листьев (которых сейчас еще нет), приятно убаюкивал.

Закрыв окно, я вышла из своей комнаты и решила проверить Пенелопу. Постучав в дверь пару раз, я заглянула, и увидела, как она еще лежит в постели, бесцельно уставившись в стену.

– Привет! – тихонько прошептала я. – Как ты?

– Привет! – грустно ответила она. – Я рассталась с парнем, который мне изменил, как по-твоему я себя чувствую? – нахмурившись спросила она. Я заметила в каком порядке находилась ее комната по сравнению с моей.