Julia Falcon - Кровавый ручей

– Как это произошло?

– Мы были в его кабинете, – размазывая тушь на лице, начала рассказывать Пен. Ну и видок! Она заметила, как я на нее посмотрела и схватила салфетки со стола. – Он вышел из кабинета, потому что к нему заглянул декан. Меня он, конечно же, не увидел, я стояла за дверью. И тут ему на телефон пришло сообщение. Я решила проверить, кто ему пишет, думала, что это Джоанна (так звали жену Киана) просит его что-нибудь купить по пути домой, но смс было не от нее.

– А от кого? – во мне появился нездоровый интерес ко всей этой истории.

– Не перебивай! Сообщение было от какой-то девицы! Ты представляешь? Она прислала ему фотографию своей обнаженной груди! – Пен скривила лицо и выгнула уголки губ.

– А с чего ты взяла, что между ними что-то есть? – то, что они расстались, меня несомненно радовало.

– Они давно общаются! – выкрикнула Пен стукнув по столу, отчего скомканные салфетки с ее соплями попадали на пол. – Я пролистала переписку, и она была внушительной! Завтра я найду эту чертову малолетку и устрою ей взбучку!

– Тише-тише, для начала успокойся и умойся, а завтра мы что-нибудь придумаем, – утешающим тоном сказала я.

Было уже поздно и ноги меня совершенно не держали, а голова не соображала. Черт, она ведь просто рассталась с женатым любовником. Это меня должны утешать, у меня умерла мама. Пенелопа поутихла и уставилась в окно.

– А как там наш новый сосед? Еще не вызвал копов? – она пыталась отвлечься от мыслей о Мерфи.

– Не знаю, я пришла не так давно, – пожала плечами я.

– Постойте- ка, а где ты была весь день?

– Я устроилась на работу, – коротко вымолвила я, мне было немного стыдно, от того что мои «родители» не могут меня обеспечить.

– Зачем? – удивилась Пен, а потом понимание озарило ее лицо. – Боже, милая, твой отчим тебе совсем ничего не оставил после продажи дома?! – с жалостью спросила она.

После похорон матери, мы с Риком какое-то время приводили дом в порядок, чтобы он смог его продать. Не знаю зачем я согласилась на это, хотя меня даже не спрашивали. Я собирала мамины вещи по коробкам, и небольшую их часть забрала с собой в Блумингтон, как память о ней.

– Совсем ничего, – я обреченно вздохнула и решила убрать со стола.

– Джо, мои родители смогут платить за весь дом, можешь не переживать.

– Спасибо, это очень мило с твоей стороны, но мне все же придется как-то платить за обучение, – ответила я.

– А как на счет банковского кредита? – спросила Пен, уже совсем забыв о Мерфи.

– Пен, я очень устала, может мы продолжим завтра?

– Да, конечно.

Мы попрощались и разошлись по своим комнатам. Дом, который мы снимали у милой старушки, был одноэтажный. Две спальни, две ванных комнаты, большая гостиная, столовая и подвал. Наша улица находилась на востоке Блумингтона, в спальном районе, на окраине леса.

Моя комната мне понравилась с первого взгляда. Во-первых, потому, что окна выходили на заросли деревьев, а не на дорогу. А во-вторых, в ней была большая и мягкая кровать. Даже больше, чем в моей комнате в Кловерпорте. Помимо кровати у меня был небольшой шкаф персикового цвета, комод, книжные полки и компьютерный стол.

После приезда я так и не убиралась в ней, а стоило бы. Войдя в комнату, я увидела открытый шкаф и видневшуюся пыль на полках. Скомканная одежда торчала из комода, а на столе был настоящий свинарник. Исписанные листы бумаги (на днях я писала работу для мистера Мерфи, которую торчала еще с прошлого триместра), грязные стаканы из-под чая, и крошки от печенья и сандвичей.

Я с грустью посмотрела на стол, и решила, что уберу завтра. Стянула с себя джинсы, худи и улеглась в кровать. Под мягким теплым одеялом, я быстро погрузилась в объятия Морфея.

***

20 июня 1972 год

У меня часто возникают проблемы со сном, как сегодня ночью. Временами мне трудно расслабиться. Все тело охватывает непреодолимое возбуждение. А сегодняшняя ночь не дает мне покоя, потому, что я сделал то, о чем так долго мечтал и представлял.

Я думал об этом все свое детство и юность. В минуты голода и жажды, страданий от домогательства и избиений, я думал о том, как убью его – моего отца.

В июне мне исполнилось шестнадцать, и я понял, что не смогу больше терпеть всей той боли, что он мне причиняет. Каждый раз, когда он прикасается ко мне, когда приходит ночью в мою спальню и плотно занавешивает шторы. Я уже знаю, что будет дальше…

В одиннадцать я не мог ему противостоять, но спустя пять лет я сильно возмужал и вырос. Со смерти моей матери-алкоголички, еда совсем перестала водиться в нашем доме. Я начал воровать у соседей. По началу, никто не знал, что это я, но однажды ночью я был пойман Билли Уокером, соседом, напротив. Он не пожалел меня, а сразу отвел отцу, зная, что мне перепадет кнутом, с которым он частенько бегал за мной по двору.