Григорий Лерин - Кто-то торопится умереть

Чехарду многочисленных версий в печати прервал король. Его Величество торжественно поздравил барона де Лавеньерта с семидесятилетием, после чего кто-то неуверенно предположил, что неутомимый Франк просто устал и удалился на покой.

Представьте себе зрителей сериала, растянувшегося на два поколения, в течение пятидесяти лет не пропустивших ни одной серии и считающих часы до начала следующей. Как им объявить, что следующей серии не будет? Ведь в предыдущей героя еще не убили! Представьте себе всю команду, этот сериал создающую. Как посмел главный герой отказаться от своего амплуа и уйти со сцены без разрешения режиссера?

Но нет безвыходных положений, тем более, для создателей сериалов. Если взбунтовавшегося героя нельзя как-то незаметно убрать, его можно развенчать в глазах обожателей. Пусть не сразу, но постепенно, слово за словом, репортаж за репортажем приучить аудиторию к мысли, что герой этот по большому счету – никакой не герой, и давно уже пора переключаться на другой канал.

В результате, на одиннадцатый день после своего семидесятилетия барон Франк Герман Хубертус де Лавеньерт отказался слушать радио, смотреть телевизор и читать газеты.

К утру ветер стих, и в разрывах низких туч выглянуло солнце. Косой дождь, всю ночь отбивавший приглушенную барабанную дробь на черепичных крышах и оконных стеклах, тоже прекратился. Вдоволь потрепав привыкшее за зиму к штормовой погоде побережье, циклон ушел на северо-восток, в сторону Ютландии.

Городок просыпался, жмурился и потягивался в теплых лучах мартовского солнца, встряхивался, разбрасывая капли с карнизов, вывесок и деревьев. Из домов выходили люди, недоверчиво поднимали головы, оглядывая небо, да так и замирали, подставив бледные лица лучащемуся теплу. И не только люди: мокрые здания, голые деревья, даже серые застывшие воды канала – все вокруг просыпалось и в едином порыве тянулось к солнцу в предвкушении весны.

– Доброе утро, сэр. Как ваша спина?

– Оно действительно доброе, Мартин. Как минимум, полночи я спал спокойно. Жаль только, что дождь прекратился. Шум дождя способствует крепкому сну.

– Зато солнце способствует пробуждению, сэр.

– Браво, Мартин! Лет пятьсот назад я бы посоветовал тебе удалиться в монастырь и писать философские трактаты.

– Моя нынешняя служба только тем и отличается от монастырской, что я не пишу трактаты, сэр.

В ровном голосе слуги не прозвучало упрека, и все же хозяин – худой, высокий старик с породистым орлиным профилем и длинными, падающими на плечи седыми прядями волос, недовольно поджал губы и покачал головой.

– Я уже сказал, Мартин, что мы не поедем на прием в городское собрание. Я не для того принимаю все эти пилюли, которыми вы с месье Фуэре меня ежедневно пичкаете, чтобы умереть от скуки на банкете. И почему именно по субботам ты всегда пытаешься испортить мне настроение?

– Боюсь, что настроение вам испортило солнце, сэр.

Барон де Лавеньерт усмехнулся.

– Ладно, не ворчи, Мартин. Будем надеяться, что солнце не испортит настроения старикашке Бирману, и он откроет свою лавочку вовремя. Ты уже приготовился к наблюдению?

Слуга почтительно склонил голову.

– Все готово, сэр.

– И ты не забыл про кофе?

– Ваш кофе в кабинете на столе, сэр.

Даже кофе без кофеина, хоть как-то скрашивающий пресную жизнь барона, не мог утолить его жажду. Лишившись ежедневного внимания и восхищения сограждан, старик заскучал, стал все реже выходить из дома и все чаще принимать врачей. И тогда не на шутку обеспокоенный Мартин, чьи попытки заменить хозяину газеты и телевизор раздраженно пресекались, нашел альтернативный источник информации.

Как-то субботним утром внимание барона привлек мужчина средних лет, расхаживающий взад-вперед у двери магазинчика «Все по сто франков», приютившегося на противоположной стороне площади. Магазин старого Бирмана предназначался не для состоятельных людей, зато там всегда можно было найти полезную в хозяйстве вещицу или недорогой сувенир на любой, не слишком притязательный вкус. Наблюдая за незнакомцем, барон от скуки решил применить к нему описанный Конан-Дойлем дедуктивный метод и подозвал Мартина, чтобы сравнить впечатления.

Выводы хозяина и слуги не совпали, и, чтобы положить конец спорам, барон послал Мартина пригласить незнакомца на завтрак. Утренний гость оказался словоохотлив и политически активен. Польщенный вниманием столь известной, почти легендарной персоны он увлеченно рассказывал о местных и международных событиях, анализировал предвыборные расклады в странах Бенилюкса, взвешивал шансы национальной сборной в предстоящем чемпионате Европы по футболу. Барон забыл обо всем на свете и буквально молодел на глазах, впитывая новости.