Григорий Лерин - Кто-то торопится умереть

Милая, приветливая и щедрая на кофе секретарша, сидя за столом, прислушивалась к разговору. Поймав мой мимолетный взгляд и, вероятно, восприняв местоимение «мы» на свой счет, она вдруг скорчила зверскую мину, привстала и решительно произнесла очень даже неприятным голосом:

– Можно, я его прямо сейчас вышвырну, шеф?

Адвокат рванул на себя дверь и, не простившись, покинул агентство. Я в крайнем изумлении снова посмотрел на Ленку и, немного поразмыслив, догадался, что она собирается сегодня попросить аванс.

Я не ошибся.

***

На следующий день меня вызвал следователь прокуратуры 1 1 События происходят в начале 2000-х, когда еще не был создан Следственный комитет Иголкин. Он выглядел озабоченным и, как только я переступил порог кабинета, спросил, не собираюсь ли я менять показания. Я сказал, что не собираюсь, но он сделал вид, что не расслышал, и переспросил еще раз. Получив такой же ответ, следователь немного повеселел и предложил мне сесть. Не вместо Баранова, а на стул.

Дело, действительно, становилось не вполне ясным. Гражданина Баранова освободили до суда из-под стражи, взяли подписку о невыезде. Приходил отец Вали Савченко, хотел забрать заявление. Он не выглядел испуганным или подавленным – скорее, смущенным. Средне-статистическая рабочая семья, то есть, во всем себе отказывают и тянут до получки. Очевидно, что родителям девочки хорошо заплатили за прекращение дела. Следователя такой вариант не устраивал, и он припугнул отца семейства ответственностью за клевету. Савченко-старший совсем растерялся и сказал, что ему надо посоветоваться. С кем – не уточнил, но следователь и так догадался. К его удивлению, заявление забирать не стали. Дело будет доведено до суда. Все зависит от показаний свидетелей и потерпевшей. Вот тут-то и может заключаться множество подвохов.

В первом заявлении, написанном по горячим следам со слов своей несовершеннолетней дочери, гражданин Савченко упомянул нападение в подъезде с «целью попытки изнасилования». Позднее, когда следователь снимал показания с потерпевшей в присутствии обоих родителей, девушка об этой самой попытке умалчивала и насчет нападения давала очень противоречивые сведения. Говорила, что испугалась и «возможно, сама спряталась в тамбуре за лифтом».

В показаниях подозреваемого отчетливо вырисовывается линия защиты. Баранов упорно отрицает факт нападения, хотя и подтверждает, что увидел девушку на улице одну, решил проводить и познакомиться, поэтому зашел вслед за ней в подъезд. Его появление испугало девушку, она побежала вниз по лестнице. Он последовал за ней, чтобы успокоить, естественно. Вероятно, в темном тамбуре Валя споткнулась и упала. Он наклонился, чтобы ей помочь, обхватил за спину. В этот самый момент в подвал ворвался гражданин Стрельцов и нанес Баранову телесные повреждения.

Районная прокуратура собирается дело выиграть. Хотя с одной стороны очевидно, что родителей пострадавшей подкупили или пытаются подкупить, чтобы спустить дело на тормозах. С другой стороны, отец Вали Савченко заявление не забрал, значит, окончательное решение им еще не принято. Кроме того, на следующий день после происшествия потерпевшая прошла медицинскую экспертизу. Полученные ею легкие телесные повреждения: синяки и царапины на руках, спине и шее подтверждают показания главного свидетеля происшествия, гражданина Стрельцова. Ну, и наконец, на свой страх и риск следователь попросил знакомых ребят из Телевизионной Службы Безопасности еще раз показать Баранова крупным планом по областному телевидению.

Я не сообщил следователю о вчерашнем визите адвоката Старопольного. Как бы там ни было, но он появился в «Мойдодыре» в качестве клиента, и я считал своей обязанностью сохранить наш разговор в тайне. Тем более, что предложение адвоката не выходило за рамки ожидаемой линии защиты.

С Иголкиным мы расстались вполне дружески и даже пожали друг другу руки на прощание.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Стрельцов Виктор Эдуардович.

– Ваш род занятий?

– Частный детектив из агентства «Мойдодыр».

Слово «Мойдодыр» у меня вылетело автоматически и прозвучало довольно глупо, вызвав приглушенные смешки в центре зала.

– Как вы сказали? «Мойдодыр»? Ваше агентство называется «Мойдодыр»?

Смех распространился вправо и влево.

– Ну… Агентство называется «МДД». «Мойдодыр» – это для внутреннего пользования.

– Тишина в зале! Свидетель, вы находитесь в суде. Ваш легкомысленный настрой неуместен.