Григорий Лерин - Кто-то торопится умереть

Он инстинктивно прикоснулся ладонью к правому бедру, погладил жесткую рукоятку «Магнума». Пальцы слегка дрожали, но он знал: как только старый, испытанный друг прыгнет ему в ладонь из-под полы пиджака, дрожь прекратится, рука и пистолет сольются воедино и выполнят необходимую работу. Выполнят на «отлично», так же быстро и точно, как делали это прежде. Только бы не опоздать…

Все сорок шесть часов, прошедшие с момента похищения, он не разрешал себе думать о жене. У него не было времени, ни одной лишней секунды, чтобы расслабиться. А сейчас, перед решающим шагом в неизвестность, разрешил. Прикрыл глаза, вспомнил, как провожал жену на работу, как склонился у бокового стекла автомобиля и заглянул в ее прекрасные глаза. «До вечера, дорогая»… «До вечера, милый»…

Тот вечер он провел без нее, в леденящей сердце неизвестности. Похититель – маньяк, за которым тянется вереница жестоких убийств, позвонил после полуночи и назначил выкуп. Большую географическую карту издания 1952 года. Для кого-то такой выкуп мог показаться полной бессмыслицей. Но не для него. Он напал на след. Круг поисков сужался и, наконец, превратился в небольшой, не более тысячи квадратных футов сектор. Дом номер семьдесят два на Мексикен Драйв. Только бы не опоздать.

Он глубоко втянул в себя пряный теплый воздух и на выдохе стремительным броском перемахнул через ограду…

– Возьмите трубку, шеф!

Ленка неуверенно протиснулась в кабинет с явно обозначенным на лице крайним изумлением и еле слышно, одними губами произнесла:

– Кажется, это вас.

Я вытянул руку с пультом и нажал на «паузу». Детектив Сэм Паттерс замер в несолидной позе на полусогнутых ногах и весь покрылся белыми полосками, вибрирующими мелкой дрожью. Положив пульт на стол, я снял с аппарата телефонную трубку.

– … я люблю тебя. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что я люблю тебя. Я не помню, какое число, какой день недели, не знаю, солнечно на дворе, или идет дождь. Я только знаю, что люблю тебя, а все остальное не важно. Ты и представить себе не можешь, любимый, какая это страшная пытка – тиканье часов. Вот прошла секунда – без тебя, потом долго-долго – минута, и опять без тебя, потом еще одна, еще и еще… А впереди – несчетное количество таких же никчемных минут, без тебя… Теперь ты веришь? Нет, ты не смеешь не верить! Ты не посмеешь не поверить, потому что я докажу тебе, милый. Я не могу без тебя…

Ну, что ж, приятно. Приятно слышать девичий голос, страстно нашептывающий прямо в ухо слова любви. Даже если эти признания предназначены не мне.

В дверях кабинета застыла моя секретарша. Вечно юное и периодически (в дни выдачи зарплаты) довольно милое создание. В ее широко раскрытых глазах плещется удивленное: «Ну, вы даете, шеф!» Похоже, начало исповеди пришлось на нее.

Более минуты я напряженно вслушивался в задыхающийся шепот, пытаясь узнать голос. Потом догадался, что страстно и, кажется, безответно влюбленный абонент ошибся номером, о чем и сообщил. Не только незнакомке, но и Ленке:

– Милая девушка, вы не туда попали. К огромному сожалению, я не ваш любимый и самый единственный. Но все равно было очень приятно. Извините.

Они обе не поверили. Ленка поджала губы и скептически кивнула дверному косяку. Девушка на другом конце телефонного провода запнулась на мгновенье и продолжила:

– … я уйду далеко-далеко, любимый, туда, где нет чувств, слов и мыслей, но все равно, даже там, за облаками я буду любить тебя. Любить единственным, что у меня останется – душой. А ты будешь вспоминать обо мне хоть изредка, правда? Ведь что-то у нас было общее, пусть короткое, мимолетное, в котором ты тоже любил меня…

У меня заныло где-то между лопатками. Я подвигал плечами взад-вперед, покряхтел и решительно произнес:

– Послушай, деточка. Не торопись угодить за облака. Там холодно, мокро, и там трудно дышать. Лучше соберись с силами и дойди до ванной комнаты. Умойся, накрась глаза и губы и посмотри, какая ты красивая…

Она то ли вздохнула, то ли всхлипнула:

– Прощай… – и положила трубку.

Ленку моя психотерапевтическая консультация не убедила. Она подошла к столу, уселась на краешек кресла и деловито спросила:

– Она беременна, шеф?

Я пожал плечами.

– Откуда я знаю? Про беременность она ничего не сказала.

Ленка усмехнулась и снисходительно взглянула на меня поверх очков.

– Можно и так догадаться. Например, по интоксикации.

– Ее не тошнило в телефонную трубку! – отрезал я.