Наталья Бессонова - Бомжонок

– Фу, плакса! Достал уже капризами!

– Мы не будем капризничать! Правда, малыш? – приговаривала девочка. – А что бы ты хотел на завтрак? Кашу? Сегодня купим овсяную кашу в пакетиках…

– Бнинчики… ш ваненьем, – ответил малыш.

– Ух ты! – хохотнул Генка. – Блинчики да ещё с вареньем!

Никого, кроме Тони и вечно недовольного Генки-Саратова, в тёмной теплушке с трубами Егорка не видел.

– Да где же я тебе тут блины буду стряпать? – невесело усмехнулась «нянька».

– А у нас в Саратове блинная рядом с домом была, – вспомнил Генка, и лицо его стало серьёзным. – Только мы туда не ходили. Мамка говорила, что там дорого. Но оттуда так вкусно пахло по всей округе!

– Ну и мы в блинную не пойдём! – весело сказала Тоня. – Там только богачи питаются. Егорка, давай ешь, что дают! Ребята уже разошлись. Сейчас все денежки заработают, а нам ничего не останется! – продолжила уговоры девочка.

– «Давай ешь, давай ешь», – передразнил Генка.

– А ты помолчи! Помни лучше, что тебе Сенька Моряк сказал, – оборвала его Тоня. – Не кради, а то прогонит! И в милицию загребут… И пол мой! Тебе ещё два дня «палубу драить»!

Генка недовольно засопел и стал наливать кипяток из трубы в пластиковое ведро из-под краски. Взял стоящую в углу швабру и принялся сердито тереть бетонный пол…

Тоня вела Егорку через широкий двор, где кто-то ярко-оранжевый заметал облетевшие листья совершенно фантастическим приспособлением, которое малыш видел в каком-то мультфильме.

– Это что жа шущештво? – спросил удивлённый мальчик.

– Это не существо, – пояснила девочка. – Это дворник.

– А он человек или животное? – поинтересовался Егорка.

– Ты что? – засмеялась Тоня. – Дворника никогда не видел? Человек, конечно! Только в оранжевом комбинезоне. Это спецодежда такая!

– А я думал – живо-отное, – разочарованно протянул малыш.

Спустились в переход.

– На поежде поедем! – предположил Егорка.

– Нет, сначала тут неподалёку посидим. Пешочком дойдём.

– А кто такой пешочек? – доверчиво спросил он. – Животное?

– Какой ты забавный! – развеселилась нянька. – Хоро-оший… Пешочком – значит ножками, – пояснила она. – Сегодня в другом месте посидим.

В переходе метро Тоня достала из-за киоска с выпечкой картонные коробки, развернула их и разложила на бетонном полу, как коврики, умостилась на одной из них, прислонившись спиной к стене. Рядом поставила пустую банку из-под печенья, а около неё – квадратик серой толстой бумаги с какой-то неровной надписью.

– Садись! – скомандовала она.

Мальчик смотрел, не понимая.

– Ты что, правда, фон-барон? Тебе подушки подавай? – засмеялась Тоня. – Устраивайся поудобнее!

Она с силой дёрнула паренька за руку, тот не удержался и плюхнулся на картонку рядом с Тоней, обиженно сквасив губки.

– Не реви! Посидим сейчас, денежку заработаем, – как умела, успокоила девочка подопечного.

Мимо спешили люди. Кто-то бросал на детей равнодушный взгляд и тут же отворачивался, кто-то неодобрительно качал головой, а некоторые кидали в коробку монетки. Егорка молча наблюдал за прохожими.

Время от времени девочка пересыпала звонкую мелочь в свою потёртую кожаную сумку, оставляя зачем-то несколько монет лежать на донышке.

Мальчику не нравилось сидеть на жёстком бетонном полу, хоть и на подстеленной картонке. Он всё ждал, что вдруг появится мама, но она не приходила.

– Мне холодно! – пожаловался наконец Егорка. – Я к маме хочу!

– Подожди, скоро пойдём, – пообещала Тоня.

Малыш поднялся и стал прыгать на месте.

– Хочу к маме! – захныкал он. – Хочу к маме!

– Что ты опять ревёшь? Ты же мужик! Сбежала мамка твоя! Не дошло ещё? Такое бывает… Моя вон давно меня бросила! Я же не ною! – авторитетно заявила девочка. – Что, не нравится здесь? – спросила она.

– Нет, не нъявича! – признался малыш.

– Ну, завтра в другое место отправимся! Сенька не велит подолгу на одной точке светиться.

– Я есть хочу! И в туалет…

– Сейчас…

Девочка выгребла из коробки накопившуюся мелочь, собрала и поставила на место все картонки, деловито взяла малыша за руку.

– Пошли! – скомандовала она.

Когда свернули на лестницу, Егорка увидел женщину в серой вязаной шапке и в каком-то бесформенном мятом пальто, с маленьким ребёнком на руках. Вернее, ребёнка видно не было: женщина держала свёрнутое розовое одеяльце, но Егорка знал, что так носят грудных детей, когда вынимают из коляски. У него тоже была маленькая сестрёнка, которая теперь потерялась вместе с мамой…