Ирина Енц - Русалочья заводь

– А почему ты назвала покойную «стервой»? Повод был?

Надька усмехнулась.

– Еще какой. Генка, муж ее (тоже, еще тот гусь), сначала любовь с Наташкой, Танькиной сестрой крутил. – Видя мой непонимающий взгляд, она уточнила. – Ну, помнишь, я тебе говорила, Наташка – это которая утопла в Русалочьей Заводи. А потом, вдруг, ни с того, ни с сего, взял, да и на Таньке женился, кобель проклятый! Так, бабы говорили, что с Наташкой то, не несчастный случай был. Что она, того, с горя, сама утопилась. Врут, конечно. Но, кто их разберет. Мы то тогда совсем еще соплюшками были, чего бы понимали. А смерь сестры ей счастья то не принесла. Жили они с Генкой плохо. Что ни день, то у них бой. И непонять было, кто и кого там колотил. То Танька с фингалом ходит, то Генка весь поцарапанный. Спрашивается, на кой ляд такая жизнь нужна. Чего бы не развестись то? Так нет. Все не по-людски. – Она тяжело вздохнула. А потом вдруг зашептала, склонившись к самому моему уху. – Поговаривали даже, что это Танька сама Натаху того… Но, милицию это не заинтересовало. Закрыли дело. А мать ихняя, то есть, Таньки с Натахой, перестала общаться с дочерью. И, крыша у бабки совсем поехала. Да, ты сама видела. Ты ж к ней на пожаре то подходила.

Я задумчиво качала головой, слушая Надюхины разговоры. А на душе было скверно. Да, еще слова старухи никак из головы не шли. Какая-то абракадабра. И к чему этот ее «подарок», который непонятно почему я повесила на шею? И сердце заныло в предчувствии чего-то неведомого и страшного. Не простая эта история, ох, не простая! Мне бы подальше от нее держаться, своих проблем выше крыши. Но, я уже знала, что «подальше» у меня уже не получится. С грустью констатировала, что ничему меня жизнь, дуру, не учит.

До самого утра мне так и не удалось уснуть. Все время перед глазами стоял труп обгоревшей женщины. В который раз, я кляла себя на чем свет стоит, за то, что засунула свой дурацкий нос туда, куда вовсе не следовало, за свой неуемный характер, за привычку лезть туда, куда и вовсе не следует.

Моя маета не осталась незамеченной. Дед гремел кастрюлями на кухне и сердито пыхтел. Наконец, я решила, что в своей спальне я от проблем не спрячусь и умного ничего не придумаю. Следовало взять себя в руки, и заняться, наконец то, своей жизнью. А, для начала, пойти и устроиться на работу. А то, от безделия и вовсе крыша может съехать. Я взяла полотенце и отправилась на реку. Дед молча проводил меня настороженным взглядом, но ничего не спросил.

Ночью, когда он нашел меня на крыльце магазина с, уже здорово повеселевшей после очередной порции живительной влаги, Надеждой, он тоже ничего не сказал. Просто, постоял немного рядом с нами молча, а потом буркнул:

– Домой то пойдешь, или здесь ночевать будешь?

Надюха попыталась убедить его присоединиться к нашей компании, но, дед Матвей только отрицательно покачал головой и зыркнул на меня из-под лохматых бровей так, что у меня сразу откуда-то взялись силы, и я весьма бодро засеменила следом, махнув Надьке на прощание рукой. За всю дорогу он только один раз спросил у меня:

– Надеюсь, ты не начнешь по примеру некоторых заливать свои душевные потрясения?

Я в обалдении уставилась на него.

– Ты чего, деда? Ты же знаешь, я к алкоголю равнодушна. – Потом, хмыкнула и добавила, – Как, в общем то, и он ко мне. Мы с ним одинаково равнодушны друг к другу.

Мне показалось, или дед с неким облегчением выдохнул и веселей потрусил к дому. Я только головой покачала, и прибавила шаг, стараясь успеть за ним.

После завтрака, я стала собираться. На молчаливый вопросительный взгляд деда, просто ответила:

– Отпуск закончен. Пошла на работу устраиваться.

Дедуля одобрительно крякнул. И проговорил мне уже в спину.

– Ну, удачи тебе, внуча.

Контора леспромхоза располагалась на другом конце поселка. Мне пришлось идти мимо сгоревшего дома. При виде торчащих головешек, я невольно поежилась. Вчерашние события явно оставили в моей душе более глубокий след, чем я могла предположить. Это был не первый пожар, который мне довелось повидать. И жертвы тоже были, и мертвых людей я видела. Но, до вчерашнего дня, я думала, что могу выдержать многое. Оказалось, не могу. И это удручало. А еще, в голове продолжали крутиться слова, сказанная мне вчера старухой. Что они означали? Что такого я должна сделать? Конечно, можно было списать на то, что тетка была не в себе. Как никак, вторая дочь у нее погибла. Да, и слухи ходили, что старуха сумасшедшая. Но, я еще помнила ее взгляд вчера. Он точно, принадлежал абсолютно здравому человеку. Это и не позволяло мне отмахнуться от всего, списав на сумасшествие женщины.