Маша Ловыгина - Нет в лесу страшнее зверя

Полина промолчала. Ей бы и самой хотелось это знать.

Когда охранник открыл перед ними дверь, Полина выпустила локоть мужчины и придержала его за плечи.

– Вениамин Аркадьевич, еще раз – огромное спасибо за вечер! До скорой встречи! – она быстро вышла на улицу, радуясь тому, что художник не ринулся за ней. Даже если он свалится в холле, его отнесут в номер. Когда садилась в машину, то взглянула на стеклянные двери гостиницы и увидела Кострова, который смотрел ей вслед. Через секунду он развернулся и вскоре исчез в глубине холла.

Что ж, этот странный вечер закончился благополучно, а следующий день должен был приблизить Полину к чему-то совершенно незнакомому и интригующему – к тому, что в последнее время занимало все ее мысли и желания.

…«Раньше Шуша думала, что некоторые люди сразу рождаются взрослыми. Как ее мать, например. Нет, не в том смысле, что они появляются сформировавшимися дяденьками и тетеньками, а именно взрослыми – умными, степенными, опытными и уставшими от «этой беготни». Вот отец Шушы точно был ребенком, потому что в его глазах и улыбке легко можно было узнать того озорного мальчишку, который радовался кузнечикам и бабочкам, удивлялся тому, как громко квакают лягушки перед дождем, и который мог запросто влезть на дерево, изображая Робин Гуда… Просто ему пришлось повзрослеть, чтобы у него родилась девочка Шуша. Но ей-то еще о-го-го сколько времени до того, чтобы окончательно вырасти!

Шуша не знала, что некоторые взрослеют раньше положенного срока. Как не знала и того, что это случится именно с ней.»

– Приехали!

Полина вздрогнула, судорожно сжимая сумочку и тараща слипающиеся глаза. Таксист нетерпеливо заерзал, кожаное сидение противно заскрипело, прогоняя остатки ее сна.

– Приехали, – повторил он, мутно отражаясь в салонном зеркале.

– Спасибо, – Полина протянула деньги. Таксист со вздохом стал рыться в поисках сдачи, и ей вдруг стало не по себе – в такси было душно, пахло чем-то застоявшимся, с горьковатыми нотками лимонной отдушки и жженой резины. – Не надо, – быстро проговорила она и открыла дверь, чтобы поскорее оказаться на улице.

Глоток ночного воздуха, такого упоительно свежего и прохладного, моментально прочистил голову и горло. Странное, словно подвешенное состояние, в котором Полина пребывала последние несколько часов, притупилось, но не исчезло полностью. Наверное, так бывает, когда выходишь из наркоза – ты чувствуешь себя, ощущаешь свое физическое тело, но сознание уплывает, не желая оставаться на месте, отчего обрывки случайных воспоминаний, словно карты, выскакивают из колоды и хаотично разлетаются, лишь на мгновение показав картинку. Раз – и картонки лежат рубашками вверх, и ты уже не можешь с точностью сказать, какая из них Валет, Дама или бубновая шестерка… И видела ли ты вообще их масть? Или опять все придумала…

Такси отъехало. Полина проводила взглядом машину, затем направилась к дому, старательно вспоминая разговоры, случившиеся за день. Она делала так постоянно уже много лет в совершенно разных ситуациях – был ли то рабочий день в библиотеке, или разговор с продавцом в магазине, или вот, как сейчас, в такси. Ничего лишнего – только слова героев и их действия. Если дать возможность вклиниться автору – сознанию – то из всего этого опять получится черт-те что…

«Приехали… спасибо… В воскресение, часиков в восемь… Странная вы девушка, Полина…»

Она помотала головой, разгоняя голоса в своей голове, и вошла в подъезд.

Варвара постоянно говорила о том, что следует менять обстановку в случае, если налицо один из признаков потери ориентира – отсутствие цели, однообразие, низкая самооценка, нездоровый отдых, рутина, возврат к прошлому… Что там еще? Ох, еще столько же пунктов, включая желание забиться под плинтус и не отсвечивать. Что ж, видимо их разговоры не прошли бесследно, раз Полина, поборов собственные страхи, не только поперлась в гостиницу, но и практически навязалась в киноэкспедицию. Хорошо же она выглядела со стороны – чудачка, поучающая серьезных людей тому, в чем и сама толком не разбирается. Бедный Костров! Каково ему было сидеть там рядом с ней и краснеть за то, что она вытворяла на полном серьезе…

Костров, Костров… Полина бросила сумку и прошла на кухню. Хотелось чаю и чего-нибудь сладкого. Включив чайник, она открыла ноутбук. Забив имя-отчество в поисковую строку, нажала поиск, попутно вгрызаясь в сухарик, щедро обсыпанный сахаром и маком.