Андрей Дышев - Женат на собственной смерти

Саркисян обернулся и поднял вверх указательный палец.

– Ты слушаешь? Эту, в первую очередь, касается тебя!

– Сначала я должен убедиться, что с Павловым ничего не случилось, – ответил Ворохтин.

Саркисян покачал головой.

– Он опять в эту же дудку! Да что с твоим Павловым может случиться?

– Высадите меня на берег! – вдруг взмолилась Кира.

– Сейчас, дочка, сейчас! – ответил Саркисян, оглядывая заросли камышей. – Не лезь вперед батьки… А это что такое? Осторожнее!

Ворохтин уже успел заметить, что по курсу лодки из воды торчат колышки, образуя нечто похожее на большую стрелу с треугольным наконечником.

– Это запруда, которую он показывал во время сеанса связи! – сказал Ворохтин.

– Замечательно! – еще более оживился Саркисян и толкнул оператора. – Камера готова? Начинай!

Гвоздев раскрыл зонтик. Чекота взвалил камеру на плечо и прильнул к окуляру видоискателя. Лодка на малой скорости приблизилась к запруде.

– Павлов! – крикнул Ворохтин, оглядывая пологий песчаный берег.

– Не кричи! – махнул на него рукой Саркисян. – Разбудишь… Ребята, все делаем тихо. Сначала в кадре спасатель. Он выбегает на берег, замечает на песке следы, и мчится по ним вглубь острова… Здесь очень важно подобрать соответствующий звуковой ряд…

– Смотрите!! – вдруг пронзительно крикнула Кира, показывая пальцем куда-то вперед.

– А что там? – стал крутить головой Саркисян.

– Плавает что-то… – неуверенно ответил Гвоздев, протер глаза и снова посмотрел на запруду.

Еще никто не разобрался, что привлекло внимание девушки, как Ворохтин заглушил мотор и спрыгнул с лодки. Ухнув в воду по пояс, он насколько мог быстро пошел к плавающему на поверхности воды предмету, схватил его обеими руками и потащил к берегу.

– Мотор!! – опомнился Саркисян. – Где микрофон?! Черт возьми, почему он еще не готов?

Суетясь, Гвоздев едва не перевернул лодку. Чекота направил объектив на Саркисяна. Тот уже вошел в роль и голосом паникера торопливо заговорил:

– И вот Четвертый остров… Спасатель вытаскивает на берег какой-то предмет, обнаруженный нами только что. Может, он прольет разгадку…

– Мамочка… – прошептала Кира. – Это человек!

– Человек?! – артистическим голосом воскликнул Саркисян, тоже поворачиваясь лицом к берегу. – Да, действительно. Этот предмет здорово смахивает на человека. Но кто он? Что с ним случилось? Спасатель хладнокровно продолжает выполнять свою работу. Создается впечатление, что он идет в теплой воде. А ведь вода в озере практически ледяная!.. Вот спасатель вытаскивает человека на песок. Какой ужас! Мы видим знакомую униформу… Никаких сомнений! Никаких! Это Павлов!.. Сейчас оператор приблизит картинку, и вы сможете сами убедиться, что это игрок под номером четыре!.. Но что с ним случилось? Он без сознания?..

Ворохтин опустился на колени перед неподвижным телом, торопливо расстегнул пуговицы на куртке и прижался ухом к груди. Он застыл в такой позе на несколько мгновений, затем резко выпрямился, провел ладонью по лицу Павлова, приоткрыл его веки…

– Что же с Павловым? Что же? – надрывным голосом говорил Саркисян в микрофон. – Сейчас спасатель вынесет свой вердикт. Я даже боюсь высказать предположение. У всех нервы натянуты до предела. Кажется, что еще секунда – и они лопнут, как струны…

Ворохтин медленно поднялся на ноги.

– Павлов мертв, – сказал он.

– Павлов мертв! – едва ли не восторженно повторил Саркисян. – В это трудно поверить, но это факт. Наша экстремальная игра выдала первую жертву!.. От волнения мне трудно говорить. Перед нами остров-убийца. Его географическое название – Падыш. Площадь – три квадратных километра. Этот остров открыл счет жертвам робинзонады!.. А сейчас мы прервемся для рекламного блока. Оставайтесь с нами! Мы покажем все подробности.

Саркисян опустил микрофон и вытер платком мокрое от дождя лицо.

– Замечательно, – произнес он. – Ворохтин молоток, сыграл, как надо… Греби к берегу!

Последние слова были обращены к помощнику, который с раскрытым ртом пялился на берег. Кира с недоумением посмотрела на Саркисяна.

– Вы говорите – сыграл? – произнесла она. – А разве… разве все это игра?

– Что наша жизнь? Игра… – пробормотал Саркисян задумчиво, голодными глазами глядя на остров, как бездомная псина смотрит на колечко колбасы. – А ты не спи, щелкай, щелкай фотоаппаратом! Твое дело щелкать…