Роман Шкарин - Стёклами внутрь

– Эксгибиционист.

– Отнюдь. По жопе меня не узнают, лицо не покажу.

– Хорошо. В окно или дверь откроешь?

– Во время езды лучше в окно, на стоянке в дверь.

– Угу, – покачал головой Первый. – Когда выходить, то перепрыгивать? Топтать?

– Да, – задумался Второй. – Перепрыгивать неудобно, говнодавить чревато, есть шанс поскользнуться. Значит, в пакетик.

– Нам противогазы дают не для этого.

– Как знать, как знать.

– О, Боже, какой мужчина, – пропела Юля, заходя в спальню. Одно полотенце было на голове, в нём были собраны волосы, другое в виде платья-мини. Она остановилась на входе, прислонилась к стене, согнула одну ноги и прислонила стопой к стене возле колена другой. Рукой невзначай задела полотенце, оно на миг приподнялось, обнажив талию с бедром. Трусов не было. О, боги, как она прекрасна. Тусклый уличный свет, идущий от окна, освещал ореолом контуры её тела, она смотрела в окно, улыбалась, зная, что я любуюсь ею.

– Я хочу от тебя сына? – добавил я.

Она повернула голову в мою сторону, пристально, лукаво, сосредоточенно, с долей похоти посмотрела мне в глаза:

– Да.

Сердце сбилось с ритма, залпом загнав слишком много крови в желудочки, она понеслась дальше, достигла пористого тела, заполонила все пустоты.

– Я был счастлив, а буду вдвойне!

– Это ты меня сейчас коровой назвал? Я толстая?

Юля скинула полотенце, выполнявшее роль платья.

– Знаешь, есть племена, в которых эталон красоты настоящие жирухи. Тебя бы там никто замуж не взял. Считали бы, что ты больная, некрасивая и вообще, даже разговаривать с тобой стыдно.

– Ишь, как извернулся.

– Ну так. Я же старый извращенец. То так извернусь, то эдак.

Она освободила волосы, подошла к кровати:

– Мальчика или девочку?

– Двоих. Сразу или по очереди. Если по так называемым правилам, то хорошо, когда первый мальчик. А так, повторюсь, вдвойне счастье: большая и маленькая ты. Настоящим папочкой быть, а не только в ролевухах.

– Ты будешь самым лучшим папой.

Юля наклонилась и опёрлась руками на ложе, я заверил:

– По крайней мере, приложу для этого все усилия. Ты тоже будешь самой лучшей. Почему хотя? Ты такая и есть.

– Подлиза. Кстати, об усилиях, как там дела у моего мальчика?

Я откинул одеяло, она переместила взгляд вниз моего живота:

– О, мальчик подрос. Мужчина статный.

– Мой доблестный рыцарь, отправляйся в пещеру и наполни вазу эликсиром Любви. Да будет новая жизнь на Земле.

– Дурак, иди ко мне.

Юля нырком упала в мои объятия.

Мы считали, что ребёнок должен быть зачат во время акта Любви. Не секса, тем более, не случайно. В нашем понимании это должно быть осознанное действо. Разговаривали об этом, создавали в воображении идеальные условия. Правда в том, что идеальные условия никогда не наступят. Всегда есть к чему придраться, что улучшить. Если оба чувствуют, что именно сейчас самое время, надо ловить момент. Что мы и сделали.

Разное говорят о том, когда же именно воплощается душа ребёнка. Нам нравилось думать, что в момент зачатия. Секс начинается задолго до соития, ещё утром, или днём. Бывает, за несколько дней, даже месяцев. Лёгкие прикосновения, разговоры, взгляды, которые как снежный ком нарастают и, в итоге, лавиной обрушиваются страстями на двоих. Когда у парочки есть чувства, можно с натяжкой использовать термин «заниматься любовью». Мы много раз поднимали данную тему и приходили к выводу, что любовью нельзя заниматься. Ближе к сути – проявлять любовь. Сейчас же мы творили Любовь. Вроде бы, ничего нового, но всё изменилось. Две личности, наполненные чувствами друг к другу, изливали их себя для новой жизни. Каждое прикосновение наполнилось смыслом, тотальное погружение даже в микроскопическое движение. Единение с приставкой «Со». Не существовало больше этого мира, возник новый. Наш.

Я проснулся, полюбовался на моего спящего ангелочка. Будить не стал, да и зачем. Сходил умылся, пришёл на кухню готовить завтрак. Поставил воду на огонь, на угловой диван не стал садиться, подошёл к окну. Оттуда в комнату врывались солнечные лучи, кожа ощутила их мягкое прикосновение, надо запомнить это утро.

Белая машина выезжала из двора. Раньше не видел. На такси тоже не похожа. Впрочем, мог быть кто угодно. В связи с событиями последних дней немудрено развиться паранойе.

Всё из детства.

Мне было лет шесть, я к тому моменту два года как мог читать. Подаренную книжку про Калле Блюмквиста проглотил за день. Воодушевился главным героем, у меня появился пенал с данными: я на каждую машину во дворе завёл листочек. В нём был записан номер, частота нахождения возле дома, кто водитель, марка, цвет. Подключил друзей, чтобы говорили о нестандартных явлениях.