Наталия Коротаева - Взгляд из-подо льда

Адриана вжалась в стену, от ее уверенности не осталось и следа, было видно, как она испугалась, из ее глаз потекли слезы.

– Оставь ее, – раздраженно произнесла мать, подойдя к ним близко. – Дай нам минуту, мы переговорим, – попросила она.

Мужчина наткнулся на уставший взгляд жены, и на его лице заходили желваки. Адриана смотрела на папу, и ее враждебность начала сходить на нет: она никогда не видела его в гневе, которым он сейчас был объят. Было видно, как слова рвутся наружу, но он пожалел изможденную супругу и отошел.

Мама взяла лицо Адрианы в свои теплые ладони.

– Адриана, услышь меня, если ты сейчас не сделаешь то, о чем говорит папа, он не остановится. Будет только хуже, сделай шаг навстречу, уступи ему, – женщина говорила спокойным тоном, желая усмирить дочь, завоевать доверие напуганной Адрианы.

Адриана смотрела на мать, как на последнюю надежду, вслушиваясь в каждое слово. Их глаза были совсем близко, носы почти касались друг друга. Мать почувствовала, как дочь становится мягче, как цепляется за ее поддержку.

– Успокойся Адриана, не плачь, пойдем домой! – не упуская настрой дочери, спокойно, завершая спор, произнесла мама.

– Мам, хорошо, но ты должна знать, что я не хочу без него жить. Мам, я беременна, – совсем тихо произнесла Адриана.

От слов дочери у женщины потемнело в глазах, внутри стрелой проскочил жар по телу, она пошатнулась, но через мгновенье взяла себя в руки и посмотрела вперед – муж был далеко. Она выдохнула. Похоже, он этого не слышал.

– Адриана, только не говори этого папе, – мать перешла на шепот.

Семь дней Адриану не выпускали из дома и не давали пользоваться телефоном. Она почти не ела. Не проявляла явной агрессии, находилась всегда в своей комнате, часто лежала на кровати и плакала. Одним вечером Адриана впервые подошла к маме за все это время, когда папы не было рядом, и спросила мягким голосом:

– Мам, когда придет Эрих?

Мама в ответ такой же спокойной, но уверенной интонацией ответила:

– Никогда, Анна. Он не придет сюда никогда! – мать назвала дочь сокращением, которым родители обращались к дочери в детстве, когда она себя плохо вела, чтобы проявить строгий тон.

Адриана переменилась в лице:

– В смысле – никогда?! Я жду его здесь, когда его отпустят, как понять «никогда», мам? – с претензией, намного громче сказала она.

– Лучше не кричи, Адриана, иначе… – она не успела закончить фразу, как дочь ее оборвала:

– Иначе что? Что вы мне сделаете? – еще громче прокричала она.

– Адриана…

В комнату вошел отец:

– Что здесь происходит, Адриана? – громко спросил он.

– Пап, мама сказала, что Эрих никогда не придет к нам, – показывая рукой в сторону мамы, смело произнесла она, – но он не может не прийти, пап, у нас будет ребенок. Я беременна, и мама об этом знала! – выпалила она.

Мать Адрианы впала в ужас, она поймала презрительный взгляд мужа на себе и была удивлена его реакции. Он невозмутимо посмотрел на Адриану и сказал:

– Я знаю, Адриана, я не хотел причинять боль и рассказывать тебе сам об этом, поэтому мама была неправа, говоря, что Эрих не придет к нам. Он придет завтра, – сказав это неожиданно для всех, он поспешил к себе в кабинет.

Адриана стояла с воодушевленным видом.

– Анна иди к себе в комнату! – резко отрезала мама и направилась за отцом.

– Как ты могла мне не сказать об этом? Ты с ума сошла, совсем чокнулась? – крича, но шепотом, злился тот.

– Дорогой, прости, – плача, стараясь говорить как можно тише, ответила она. – Я не знаю, что делать!

Он смягчился. Супруги обнялись, буквально вцепившись друг в друга, и стояли так очень долго. А Адриана впервые за эти дни легла спать, перестав рыдать. У нее появилась надежда.

Эрих Вебер оказался редкостным трусом. Один лишь вызов к прокурору заставил его отказаться от Адрианы, которая действительно оказалась беременной, что подтвердилось после похода к врачу. Их разговор состоялся в присутствии отца Адрианы, диалог получился сухим и коротким. Адриана, не боясь папы, умоляла Эриха одуматься, не бросать ее, он же, напротив, твердил лишь, что насытился ей и что никогда не любил, да и ребенок ему никакой не нужен. Она пропускала все мимо ушей. Отец не подавал виду, но в душе у него все переворачивалось. Ему было жаль дочь, и он знал, что вся эта история причинит ей много боли, что их всех ждут еще серьезные последствия.

Папа, как всегда, был прав. За следующий год Адриана пережила интоксикацию организма после попытки самоубийства. Она выпила 13 таблеток снотворного, «13» было любимым числом Эриха. Потом был аборт на сроке восемь недель. Анорексия из-за полного отказа от еды. Она пыталась броситься под машину, когда узнала от знакомых, что у Эриха появилась новая девушка. И окончательным ее способом свести счеты с жизнью оказалось вскрытие вен. Это далось ей тяжелее всего, она порезала обе руки, нанеся себе глубочайшие раны мамиными портными ножницами. Мама застала ее в ванной комнате без сознания, врачи еле привели девушку в чувство, и на этот раз деньги и авторитет семьи Мерчей способствовали только тому, чтобы не предавать историю огласке, а вот уберечь Адриану от психиатрической больницы даже коленопреклонение матери перед врачами не помогло. Адриану забрали в больницу.