Татьяна Бочарова - Черное облако души [litres]

Никита подъехал к кособокому забору из полусгнивших досок и остановился.

– Можно, я сначала одна зайду? – спросила Алиса.

Никита нехотя кивнул.

– Давай. Только убежать не вздумай.

Она толкнула скрипучую калитку. Никита и Маша остались в машине. Они смотрели друг на друга и молчали. Первой тишину нарушила Маша.

– Ник, я прошу тебя! Будь благоразумен. Не пори горячку.

– С чего ты взяла, что я собираюсь пороть горячку? Я хочу выслушать ее. Если, конечно… Алиса не обманула нас в очередной раз.

– Думаю, что нет.

Калитка снова скрипнула. Никита взглянул в окно и замер. Перед машиной стояла Влада! На ней были старенькие, дырявые на коленках джинсы и клетчатая рубашка, завязанная узлом на поясе. Рыжие волосы скручены в пучок на затылке. Лицо серьезное и непривычно бледное.

– Влада! – Никита кинулся из машины и остановился, не решаясь сделать последний шаг.

– Дед… – Она глубоко вздохнула и заморгала, часто-часто.

Он понял, что она пытается сдержать слёзы.

– Ну тихо, не надо. Не надо, не плачь. – Он обнял ее и прижал к себе.

– Прости меня, дед. – Влада всхлипнула и уткнулась лицом ему в плечо.

– Давай успокойся. – Он погладил ее по голове. – Сядь в машину. Нам надо поговорить.

Она кивнула, вытерла слёзы и села на заднее сиденье. Тут только Никита заметил стоявшую за ее спиной Алису.

– Ты тоже садись. Вперёд, рядом с тетей Машей.

– Хорошо. – Она хлопнула дверцей.

Никита уселся назад, к Владе.

– Я весь внимание. Кстати, познакомься, это Мария Свиристелкина, твоя бабушка. Причём покойная.

Влада опустила голову.

– Я помогу тебе, – сказал Никита мягче. – Алиса поведала нам свой план. Я в курсе, что режиссёр спектакля она, а ты лишь исполнитель. Но вот дальше ты должна пролить свет на произошедшее.

– Дед, я не убивала Надежду Сергеевну! – Влада стиснула Никитину руку. – Клянусь! Она упала сама. Но мы очень виноваты. Мы с Радой. Я знаю, что она у тебя, она написала мне. Мне очень стыдно. Я тебя обманула. Алиска попросила меня изобразить твою внучку. Она хотела, чтобы я достала денег для операции, для неё. – Влада кивнула на Машу. – Я согласилась. Но куда я без Радки? Мы всегда вместе, вот и уехали. Думали, я поживу у тебя, мы освоимся в Москве, найдём работу. Будем выступать на улице, а там и учиться пойдём.

Ты был таким добрым. Мне было ужасно совестно. Я чувствовала себя самой любимой, самой балованной внучкой на свете. Дед, у меня никогда не было ни бабушки, ни дедушки. И папы с мамой, считай, тоже. Только дядя, Алисин отец, и тетя, ее мать. А тут настоящие, любящие дед и бабка. Я была на седьмом небе.

Вскоре ты дал мне деньги. Их нужно было отослать в М. Я так и собиралась сделать. Но Радка… она связалась с одними придурками. Они решили замутить какое-то выгодное дельце. Им нужен был стартовый капитал. И она стала канючить, просить меня, чтобы я повременила, не посылала деньги. «Какая разница, – говорила она, – если эта Мария сидит в коляске уже тридцать с лишним лет, неужели она не может подождать ещё чуть-чуть? Всего пару месяцев». Мне не хотелось отдавать деньги, и Алиска каждый день звонила и спрашивала, когда мы их пришлём. Но я не могла отказать сестре. У близнецов особенная связь, мы слишком много значим друг для друга. И я отдала ей деньги.

Зачем я это сделала! Я почти сразу поняла, что это было ужасной ошибкой. Те, с кем связалась Рада, не имели ни чести, ни совести. Они просто обвели ее вокруг пальца, наплели с три короба. А она верила им, как дурочка. Рассказывала мне, как разбогатеет, у неё будет много бабок, на все хватит. И на учебу в Москве, и даже на жилье. Я не верила ей. Я просила ее забрать деньги и послать Алисе. Но с каждым днём моя надежда на то, что все кончится миром, таяла. Мы стали ужасно ссориться. Наверное, ты даже слышал, как я кричала на Раду по телефону.

– Слышал, – подтвердил Никита. – Я думал, ты разговариваешь с этим своим… со скрипачом.

– С Шуриком? – Влада улыбнулась сквозь слёзы. – Нет, что ты. Мы почти не созванивались с ним. Только пару раз.

– Да… зря я не верил ему, – грустно проговорил Никита.

– Зря, – согласилась Влада. – Он хороший парень. Он единственный знал о том, что у меня есть сестра, и о наших терках. Знал и молчал как партизан, даже на допросе не раскололся. Радка мне потом написала, как ты ей рассказывал, что его допрашивали.

– Да, парень – крепкий орешек, – согласился Никита. – Что дальше было?

– А дальше я поняла, что денег не увижу как своих ушей. Мне было жутко стыдно перед тобой и Алисой. Я ведь вместе с ней разрабатывала этот план, уверяла ее в том, что у меня все получится, хвасталась, когда ты вручил мне конверт с деньгами. Я наивно решила, что, может быть, сумею отработать хотя бы часть денег, потраченных Радой. Устроилась в «Макдоналдс на полную загрузку», уставала как собака. По вечерам изображала замученную от занятий бедную девочку и понимала, что толку от всего этого ноль. Зарплаты моей катастрофически не хватало на дорогостоящую операцию, если только копить несколько лет. Но не могла же я и дальше продолжать обманывать тебя!