Татьяна Бочарова - Черное облако души [litres]

– Так. Маша мне ничего не сказала. Не написала – не знала, где я живу. Могла бы разыскать, но не захотела. То ли от гордости, то ли совестливая была – решила в семью чужую не соваться. Короче, родила она девочку, а та, в свою очередь – тоже. Ни Машеньки, ни Анечки нет на свете, а Владочка осталась.

– Так она дочка этой самой Ани? – догадался Куролесов. – Вот это финт!

– Да, наша с Машей внучка. Разыскала меня по Интернету, приехала в Москву. Ещё осенью – Надя жива была.

– Что она сказала тебе?

– Надя? Ничего. Сначала, конечно, ворчала, ругалась. Но… ты ж меня знаешь, я никогда ангелом не был по части женщин. И она знала. Да и старые мы уже, чтобы счёты сводить. Поворчала и простила, а Владу полюбила. У неё же внуков, считай, не было. Рудольф не в счёт в своей Германии, да ещё и имя дурацкое… тьфу, – Никита сокрушенно махнул рукой и замолчал.

Молчал и Сашка, переваривая информацию. Никита взъерошил шевелюру и снова заговорил, тише и медленней.

– А теперь, Саня, самое ужасное. Я ведь ничего не рассказал тебе про то, как Надя умерла.

– Как это? Ты говорил – со стремянки упала.

– Ну да. Но ты не в курсе, что Влада… она в этот момент была в квартире.

– Да ты что?? – Сашка чуть не свалился с лавочки. – И что? Куда она потом делась? Я ее ни разу у тебя не видел.

– То-то и оно! Убежала она. Скрылась и пропала. Меня следователь из МВД мотала по допросам. Они ее по камерам видеонаблюдения сразу отследили. Я думал, Влада на занятиях, в колледже, а она домой вернулась. Надя перед смертью сказать мне что-то хотела, все шептала «Влада… Влада…» Видно что-то произошло между ними – ссора или ещё что. Выходит, Влада виновата в том, что Надюши… – У Никиты перехватило горло, он судорожно, без слез, всхлипнул.

– Ну, ну, старик. – Куролесов осторожно сжал его ладонь. – Тихо, успокойся. Нас там не было, мы ничего не знаем. Расскажи, что дальше было.

– Дальше! Дальше она исчезла без следа. Телефон отключён, не дозвониться. Больше того, выяснилось, что она мне врала. Говорила, что поступила в музыкальный колледж, деньги взяла на оплату, причем немалые. Но в колледже ее не оказалось. Искали и не нашли.

– Погоди, Кузьмич. А ты сказал следакам… ну, что она твоя внучка?

– Нет!

– Почему??

– Боялся я, Сань. Не хотел рассказывать им про Машу. Зачем покойницу тревожить? Да и представь: узнали бы менты, что я крутил шашни с другой женщиной и у меня от неё ребёнок. Мало ли что они подумали бы?

– Ну ты даёшь! – Сашка смотрел на Никиту круглыми глазами. – Так ты у нас лжесвидетель, стало быть!

– Так и есть. – Никита потупился.

– Ну вообще-то я тебя понимаю. Девка что надо! Ясно, что ты к ней привязался и не хотел сдавать ментам.

– То-то и оно, что не хотел. Но мне несладко пришлось. Баба, которая вела Надино дело, все твердила, что она аферистка, мошенница, а возможно, и убийца. Представь, каково мне было это слушать!

– Представляю. Я только одно не пойму, откуда она опять взялась? Ты ж говоришь, она пропала бесследно.

– Да, пропала. Я уж надежду потерял ее когда-нибудь увидеть. А тут после больницы прошибло меня: чувствую – помираю. Все отдал бы, чтоб хоть одним глазком на нее взглянуть. Ну и пошёл на Арбат.

– На Арбат? Зачем?

– Забыл я тебе сказать – она пела там в переходе с группой. Был там один хлыщ, он, кажется, за ней ухаживал. Я решил его поспрашивать: может, знает, где она?

– Поспрашивал?

– Да. Ничего нового он не сказал. Неприятный тип. Я уверен, что он все знает про Владу, но его голыми руками не взять. Полиция и та ничего не добилась, а уж я и подавно.

– Его тоже допрашивали? – догадался Сашка.

– Да. Без толку.

– Ну ладно, а дальше-то что? Как ты нашёл ее?

– Другой парень подсказал, просто прохожий. Услышал, как я ребят расспрашиваю о рыжей девушке, и сказал, что видел ее на станции Коптево. Я поехал туда, и точно – она там, поёт, как ни в чем не бывало. Представляешь? Ее ищут по всей России, а она спокойно распевает себе на окраине Москвы.

– Что она сказала, когда тебя увидела?

– Сначала сделала вид, что вообще не знает, кто я такой. Потом заявила, что ей нечего бояться, она ни в чем не виновата. И ушла.

– Ушла?

– Да, ушла. Вернулась примерно через неделю без вещей, без документов. Сказала, что на неё наехали местные бандюки, и попросила помощи. Хотела отсидеться у меня какое-то время, ну я и позвонил тебе, попросил убежища в этом домике. Я боялся, если честно, не бандюков, а того, что соседи ее увидят и стукнут в ментовку. Майорша эта, которая вела следствие, сильно дотошная дама. Дело закрыли, а она продолжала копать. Один звонок – и Влада в кутузке. А я не хотел того. Не для того я столько ее искал, чтобы опять потерять.