Константин Фарниев - Следы остаются

— Как вы думаете, машина собственная или государственная?

— Полагаю, что собственная.

— Почему?

— Интуиция.

— Интуиция, — повторил капитан и улыбнулся иронически. Он вяло пожал сержанту руку. Нужно было ехать докладывать в управление.

Доклад получился бледным. Замятин и сам понимал, что группа его поработала слабо.

— Плохо, — как отрубил, бросил начальник уголовного розыска полковник Поленов. — Плохо, что поздно узнали о машине, поздно опросили инспектора, плохо, что до сих пор нет ни одной рабочей версии. Может, я ошибаюсь? — Последнее адресовалось Замятину.

— Разрешите, товарищ полковник? — встал Колесников..

— Разрешаю, товарищ лейтенант.

— Предполагаю, что вся эта история… — лейтенант замялся. — Словом, я считаю, что начинать надо с перстня.

— Почему вы так полагаете?

— Потому что никаких мотивов дли нападения, как только изъятие у пострадавшего перстня, я не вижу.

— А может, цель была одна — убить Зобина, а перстень дернули так, для порядка, — заметил Замятин.

— Вполне возможно. — Полковник встал. — Вполне возможно и то, что Зобина хотели просто ограбить. Когда нет сколько-нибудь правдоподобной версии, все становится возможным. У вас, насколько я понял, пока есть одна зацепка — машина. Ее непременно нужно найти и как можно скорее. Немедленно объявить розыск этой машины. Опросите всех инспекторов, которые в тот вечер дежурили на трассе. Новых машин цвета морской волны у нас не так уж много. Причем она имеет или должна иметь отметину — царапину на крыше. Ее так просто не скроешь. Подключите к поискам работников ГАИ. Может, они регистрировали эту машину, как собственную. Сержанта Волина я оставляю в вашем распоряжении. Не следует упускать из виду и санаторную публику. Не исключена возможность, что преступник находился и находится в санатории. Советую вам, капитан, съездить туда еще раз.

В коридоре Замятин зябко передернул плечами. Вот уже несколько дней он чувствовал себя больным. Болела голова, ломило в суставах. Похоже было на грипп.

Колесников все порывался спросить у капитана, не болен ли он, но стеснялся. Уж очень не похож был Замятин на себя — всегда энергичного, быстрого, напористого.

Договорились, что Замятин сейчас же поедет в санаторий. Колесникову и Волину следовало объявить розыск машины и заняться ее поисками. Встречу назначили на 7 часов вечера в управлении.

Замятин на минуту заскочил домой. Выпил горячего чая, потеплее оделся.

В санатории он еще раз придирчиво просмотрел скупые записи в регистрационном журнале, паспорта отдыхающих. Все это он делал вяло, без всякого интереса. Диетсестра, которую он пригласил, просмотрела все паспорта и снова подтвердила, что в кино были все, кроме Зобина и уехавшей утром официантки. Память на лица у нее отличная.

Потом Замятин пригласил шофера санаторного автобуса. Может он видел разыскиваемую «Волгу» по дороге в санаторий, в городе или на трассе.

Машины, интересующей работников милиции, шофер никогда не видел. В день нападения на Зобина он утром по просьбе завотделением вне графика ездил в город, отвозил заболевшую официантку. Зобина последний раз видел утром, когда уезжал в город. Тот сидел у источника. Стоянка автобуса рядом. Перекинулись несколькими словами. Зобин сказал, что ему здесь очень нравится, даже уходить неохота. Разговор этот не слышал никто. Может, официантка? Но она уже сидела в автобусе. Вряд ли ее интересовали чужие разговоры. Отвез он ее в город. Сошла она у поликлиники, а он сразу поехал обратно, потому что хотел заняться на месте мотором, который начал постукивать.

Завотделением и диетсестра, к которым потом обратился Замятин, подтвердили, что официантка в самом деле была больна. У нее поднялась температура. Было похоже на грипп. Завотделением предложил Ровновой полечиться в санатории, но та категорически отказалась. Отказалась она и от сопровождения санитарки. Вообще-то ей следовало остаться в санатории и не пускаться в такую дорогу с высокой температурой. Но она отказалась, а настаивать было неудобно.

— Скажите, — обратился к врачу Замятин, — как можно связаться с городом.

— Только по телефону.

— Много у вас телефонов?

— Два, параллельные: один стоит у меня в кабинете, другой общий — в коридоре.

— А что у Ровновой: семья, дети, муж?

Врач ответил, что Ровнова живет одна в однокомнатной кооперативной квартире, которую купила сразу же, как только приехала в этот город. В санатории ни с кем особенно не дружит. Никто на квартире у нее не был.