Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

Девочка наконец находит, что искала, — картонный ящичек, полный маленьких полиэтиленовых пакетиков. Она набивает ими сумочку, карманы шубки, и мы идем к двери. Я забираю из куртки Калгана толстое портмоне. Выходит, я не только убийца, но и вор!

Выстрелы подобны грому, они застают меня врасплох — это «оживший» Калган достал спрятанный на диване пистолет и не хочет с нами прощаться. Боль обжигает правое предплечье, и я бросаюсь на пол, стараюсь заползти за журнальный столик, оказаться вне зоны его видимости. Калган больше не стреляет, воцаряется мертвая тишина.

Прятаться и ждать у меня нет времени. Как говорится, куда ни кинь — всюду клин, так что уж лучше смерть от пули. Хватаю валяющуюся рядом пустую бутылку из-под коньяка, бросаю туда, где должен находиться Калган, и мчусь к выходу. Моя беззащитная спина — прекрасная мишень, но выстрелов нет. Открываю входную дверь и тут вспоминаю про девочку-спасительницу, оставшуюся в спальне, и странную тишину, царящую там. Пересиливаю страх и возвращаюсь, осторожно заглядываю в комнату.

Видно, это было последнее, что совершил Калган на этом свете, и теперь он смотрит в потолок остекленевшими глазами.

Осторожно подхожу к нему и вынимаю пистолет из скрюченных пальцев, кладу его себе в карман. Девочка лежит на полу в луже крови — пуля ей угодила прямо в затылок. Высыпавшиеся из карманов шубки и раскрывшейся сумки полиэтиленовые пакетики устилают пол. Она спасла мне жизнь, а я даже не знаю ее имени и теперь ничем не могу ей помочь. Вина за ее смерть лежит полностью на мне — я не убедился в том, что Калган мертв, не проверил, есть ли у него оружие. Где-то в этой комнате есть и второй пистолет, который он забрал у меня, но нет времени его искать: бдительные соседи наверняка уже сообщили о выстрелах в милицию, и сюда на всех парах мчатся машины, полные вооруженных до зубов бойцов группы захвата. Осторожно открываю входную дверь, выхожу на лестничную площадку и сбегаю вниз, стараясь производить как можно меньше шума. План отхода я разработал заранее и, придерживаясь его, скрываюсь в темноте ночи. Милицейских сирен пока не слышно.

На ходу оказываю себе первую медицинскую помощь, положив на рану носовой платок. Мне повезло: пуля только скользнула по предплечью, поэтому надо всего лишь остановить кровь.

От Калгана я поехал не домой, а в небольшую гостиницу-общежитие в Феофании. Советские времена со строгим паспортным режимом канули в прошлое, и меня поселили там без документов. События ночи не дали мне сразу заснуть, я все время ожидал, что вот-вот что-нибудь произойдет, и держал наготове, под подушкой, пистолет. Только под утро, забаррикадировав дверь, не раздеваясь, я смог забыться тревожным сном или, скорее, впал в забытье. Но через пару часов я очнулся, и меня вновь стали одолевать тяжкие думы.

Не выспавшийся, с чугунной головой, напряженный как струна, я позвонил из таксофона Ане на работу, в учительскую. Мне сообщили, что она на занятиях. У меня немного отлегло от сердца. Я понимал, что своими действиями подставил ее под удар, но уже никак не мог исправить ситуацию. Решил съездить в школу, где она работает, хотя никак не мог придумать, что ей сказать. Не заявить же ей: мне пришлось убрать нескольких бандитов, так что теперь будь осторожна.

Я поймал такси, но попросил водителя остановиться за квартал до школы. На первый взгляд все было спокойно, однако тревожное предчувствие меня не покидало. Молодчики в спортивных костюмах и кожанках выросли, словно из-под земли, перекрывая все пути отхода, кроме одного — школы, куда я и метнулся. На мое счастье, раздался звонок на перемену, и на улицу вырвался поток весело галдящей детворы, отрезав меня от преследователей и позволив сбежать через столовую и черный ход. Дальше я бежал дворами.

Я несколько раз менял такси, избегал метро, наметив своим конечным пунктом рабочее общежитие в Нивках, где жили мои знакомые. Не знаю, каким образом, но бандиты вышли на мой след еще до того, как я добрался до общежития. Благодаря хорошему знанию местности мне снова удалось от них оторваться. Я бежал сломя голову, перепрыгивая через заборы в частном секторе, мимо злющих псов на цепи, по крышам сараев, гаражей. Видно, мой ангел-хранитель в этот день исправно нес службу. Вскочил в маршрутку и, неожиданно для себя, очутился на Борщаговке.

Уйдя с шумной Борщаговской улицы, по которой ходит скоростной трамвай, я очутился на тихой, спокойной улочке, застроенной еще в пятидесятые годы. Здесь я попытался найти кафешку, чтобы перевести дыхание, — мои силы были на исходе.