Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

Медсестра что-то тихо, но резко ему отвечает. Вновь слышу хорошо поставленный голос психотерапевта, в нем улавливается насмешка.

— Так почему он не женится на тебе? И я тебе отвечу: ты сама виновата! Вместо того чтобы поддерживать его в романтичном полуобморочном состоянии до загса, ты сугубо практическими вопросами возвращаешь ему сознание. Ладно, садись и записывай в историю болезни: Лутошенко Лариса Евгеньевна, тридцать четыре года, домашний адрес — улица Туполева, 13/9, квартира 34. Предварительный диагноз — подозрение на синдром Кандинского — Клерамбо [4] Синдром Кандинского — Клерамбо (галлюцинаторно-параноидный) — состояние, в котором бред преследования и воздействия, явления психического автоматизма сочетаются с псевдогаллюцинациями. Психический автоматизм — «сделанные» мысли, ощущения, действия, движения, которые проявляются, по убеждению больного, в результате влияния на него той или другой внешней силы. Псевдогаллюцинации — расстройства восприятия в виде ощущений и образов, непроизвольно возникающих без реального раздражителя (объекта). Отличаются от галлюцинаций отсутствием у больного ощущения реальности этих образов. . В двенадцатилетнем возрасте по неустановленным причинам имела место частичная амнезия. Семь месяцев тому назад предприняла попытку суицида, приняв большую дозу снотворного из-за слуховых галлюцинаций. Хм, Дашкова! Придумала себе фамилию!

Медсестра вновь что-то неразборчиво и тихо произнесла.

— Это не тебе, Машуня, а своим склеротически-параноидальным мыслям! Кстати, Машуня, сегодня требуется твое сексуально-хирургическое вмешательство в мою одиноко-разведенную жизнь. Шампанское и романтический ужин гарантирую.

Судя по интонации медсестры, ее ответ отрицательный.

— Занята вечером, обещала приготовить ему ужин? — Тон милого старичка теперь требовательный и даже приказной. — У тебя ненормированный рабочий день, так что будь добра, найди причину освободиться, ведь не так часто прошу скрасить мне вечерок. От голода он не умрет.

Медсестра вновь что-то тихо сказала.

— Ты подумаешь? Молодец, иди и думай только об этом. Тебе не напоминаю, знаю — помнишь, что я люблю по старинке, вдвоем, а виртуально-одинокие мастурбированные вечера у телевизора не признаю. Машуня, любовь моя последняя, иди приглашай следующего тоскующего невротика. Пока никого нет? Ты это верно подметила, что пока. В наше время стрессов имеется клондайк психических отклонений.

Задыхаясь из-за сдерживаемого дыхания, выскакиваю из кабинета, в дверях чуть не сбиваю низенького полного мужчину. Краснею, потею от смущения, бормочу извинения и бегу по длинному коридору, внося сумятицу в размеренный ритм клиники. Болезнь, лечение и выздоровление не любят спешки, и люди, сюда пришедшие, не удивляются длинным очередям перед кабинетами специалистов, безропотно их выстаивают, хотя в повседневной жизни очереди уже стали анахронизмом.

Я бегу, не в силах остановиться, не зная, куда, зачем и почему, пока прохладный воздух на улице не приводит меня в чувство. У меня есть только одна дорога — домой, в мою крепость. Это моя защита, моя тюрьма.

Телефонный звонок словно ждал, пока Антон закроет дверь на все замки, и тогда проснулся. Чертыхнувшись, Антон вновь стал не спеша открывать все три замка бронированной двери, ежесекундно ожидая, что звонок в самый последний момент издевательски прервется. Справившись с последним замком и перешагнув через порог, он убедился в своем ясновидении — телефон смолк. Теша себя иллюзией проявившейся способности предугадывать события, Антон решил выждать пару минут возле красного аппарата-издевателя, сделав вид, что решил в очередной раз почистить обувь, а до возможного телефонного звонка ему нет дела. Не успел Антон довести начатое дело до конца, как телефон вновь ожил.

— Привет! Ты можешь сейчас со мной свободно говорить? — раздался тихий, спокойный голос Ани, словно не было полуторамесячного перерыва после их последней встречи.

Неожиданно возникнув в его жизни, перевернув ее, впустив ветер перемен, она так же неожиданно исчезла без следа. Вначале у него было множество бессонных ночей и безуспешных дневных поисков по школам города. Сколько было передумано, выстрадано, и когда время почти залечило раны, она вновь возникла дразнящим телефонным звонком за только что закрытой дверью. Случайность, что он, презрев все надуманные приметы, вернулся и поднял трубку, а ведь мог проигнорировать звонок, пойти по своим делам, уповая на то, что он не так уж важен. Он давно устал ждать ее нового появления в своей жизни.