Ирина Лобусова - Кумите

Когда Масловский стал везде совать Муртаева как заслуженного тренера, к тому же китайца из Гонконга, я пришел в ужас. Муртаев с первых же дней попытался завязать со мной дружбу, но я дал ему понять, что не хочу иметь с ним ничего общего. Он обозлился и теперь меня ненавидит. Вот почему я пришел в ужас, когда узнал о замысле Масловского прикрепить этого вестника смерти к тебе. Но сегодня днем я встретил в коридоре Муртаева, и тот, ехидничая, отвесил мне поклон. Я знаю, что это означает. Это означает то, что Масловский успел все ему рассказать и даже натравить на меня этого профессионального убийцу. Думаю, он собирается меня убить.

Но это уже не важно. Важно другое: не допустить, чтобы из тебя сделали бесформенный, тупой кусок мяса, неспособный ни на что, только на смерть. Я договорился с одним своим учеником. Сейчас он работает на триады. Он обещал, что поможет тебе выбраться из страны. Я ему верю. Мы не общались достаточно долго после того, как он стал работать на триады, наши пути разошлись. Я никогда не упрекал его — выбрать такой путь, поступить так, как он поступил, было его сознательным выбором, но я знаю, что могу ему доверять. Он никогда не подводил меня, и я привык ему верить. Он обещал, что придет к тебе во Дворец спорта, расскажет все и поможет уйти от преследования Масловского. Он европеец, но ты сможешь опознать его по красному плащу — он предпочитает одежду красного цвета. Пожалуйста, поезжай с ним, спаси свою жизнь! Сделай для меня это! Я умираю с верой в тебя. С верой в то, что сделал для тебя все и ты будешь спасен. Я заканчиваю писать. Кто-то подходит к моему кабинету. Я слышу шаги. Если со мной что-то случится, это письмо отдаст тебе моя жена. Беги. И прости меня, если сможешь. Я благословляю тебя на жизнь. Помни обо мне и прощай. В. Н.».

Человек, ускользающий от него вдоль коридора Дворца, был посланником тренера и вестником черного предательства. Предательства учеником учителя. Тренера предали. Этот загадочный человек, предпочитающий в одежде красный цвет, пообещал, но не выполнил своего обещания. Он не нашел любимого ученика своего бывшего учителя, ничего не рассказал и не спас… Сергеев мог радоваться только одному: тому, что его тренер так и не узнал об этом последнем предательстве! Наивный человек, не понимающий, что тот, кто работает на триады, будет служить только интересам триад, а в интересах триад было убить Сергеева. Убить, но не спасти. Тренер не узнал о том, что его предали. Но от этой мысли почему-то не стало легче на душе.

Юрий думал не только об этом. Многие эпизоды, непонятные прежде, получали новый смысл. Он вдруг вспомнил наивные мысли о белом джипе, якобы спасшем ему жизнь… Белом джипе, в котором находились охранники Масловского, получившие приказ охранять драгоценное мясо. И если б он успел поговорить с кем-то из триад более подробно, он стал бы одним из тех, кто получил бы пулю по приказу Масловского. С белым джипом все было понятно, но самым главным было другое воспоминание, и оно мучило его.

Сергеев вспомнил, где видел китайца, который шел к машине от ночного клуба, не зная, что идет к смерти. Он видел его на одном из чемпионатов страны. Это был хороший спортсмен, на соревнованиях представлял клуб «Путь тигра». И от того, сколько грязи таилось в подводных камнях того мира, о котором Юрий так хорошо думал, он испытывал страшную горечь. Горечь, которую, он знал это, никогда не сможет в себе подавить…

Сергеев стоял в спортивном зале, тупо уставясь в точку на стене. Там теперь темнело второе отверстие, пробитое его собственной рукой, рядом с тем, которое пробил на тренировке Али. На пальцах его рук уже не было кожи. Впрочем, так же, как не было его самого. Он в последний раз стоял в знакомом до боли зале, прощаясь с прошлым, которое насквозь прошило его душу. В пропасть раскрытой двери бил холод. Холод прощания…

Вдруг перед ним возникли две бесплотные тени. Юрий вздрогнул от неожиданности, услышав незнакомый голос:

— Босс сказал: пора.

Перед ним стояли двое охранников-мордоворотов. Он очнулся, мотнул головой.

— Босс сказал, уже время. Машина стоит у входа. Пора ехать, — услышал снова.

Он совершенно не боялся своего испытания. Для человека, погружавшего свои пальцы в кипящее масло на десять минут, это было смешно. Мордовороты преградили ему путь.

— Извини, босс велел тебя обыскать, прежде чем мы сядем в машину.

— И чего боится твой дебил босс?

— Конечно, мы не думаем, что ты мог принести оружие, но все же…