Александр Коренюгин: Праздничный Коридор

В советском государстве были приняты законы и постановления, гарантирующие детям-сиротам образование и дальнейшее трудоустройство. Но детдомовский менталитет ориентировал сирот на рабочую специальность и койку в общежитии. Редкие детдомовцы стремились продолжить свое образование, хотя их принимали вне конкурса, по направлению воспитавшего их детского дома. Сразу выделяли места в учрежденческих общежитиях и гарантированную стипендию от государства.

А Зося никакими льготами не пользовалась, потому что документами ее сиротство не подтверждалось

На самом деле у Зоси были родители. Правда, не было отца, но были две мамы. Ее настоящая, биологическая мама, Анюта, принесла дочку «в подоле» в неполные шестнадцать лет. Зосина бабушка, Юлия Дмитриевна Ромашова, среди деревенского люда просто Юлька, узнала о беременности дочери только по явно обозначенному животу, когда предпринимать что-либо было поздно.

Анюта сама выросла без отца. Когда Анюте было три года, ее отец погиб на колхозном зернотоку. Тогда из армии на побывку к родителям приехал сосед Иван. Был самый разгар зерноуборочной страды, и в колхозе каждая пара рук была на учете. Семен, Юлин муж, просидел с Иваном за разговорами и банкой хлебного первача до утра.

А утром ушел на работу, на зерноток, где сушили сырой намолот, и больше домой не вернулся. Прилег на старый ватник, который расстелил на склоне бурта непросушенного зерна и заснул. Зерно, пригретое солнцем, потекло в бункер, вместе с зерном стек туда же и Семен. Затем в бункер добавили еще зерна. Мертвого Семена откопали только к вечеру.

Юля похоронила мужа на деревенском кладбище, а вместе с ним похоронила и свою молодость: надела черный вдовий платок и стала сторониться людей. Не смогла простить односельчанам, что не заметили Семена и засыпали зерном. Может, кто из сельчан и захотел бы на ней жениться, но подступиться к мрачной, озлобленной женщине было невозможно.

Сруб для нового дома, который успел Семен поставить невдалеке от старенького Юлиного дома, где они жили, стал чернеть и подгнивать. Юля понимала, что закончить строительство дома ей не по силам, а потому продала сруб дальнему соседу, чтобы глаза не мозолил и сердце не рвал. Сама пошла работать на ферму, а маленькую Анютку дома оставляла одну. Но дочку любила и как могла, баловала. Это был ее капитал, от которого она в скором времени надеялась получить дивиденды.

Мечтала, измученная непосильной работой, без выходных и праздников колхозная доярка, что дочь подрастет, получит образование, выйдет замуж, в семье появится мужчина и их жизнь изменится: из старой, дедовской хатки они переедут жить в город, в новый дом с красивой мебелью и непременно нейлоновыми занавесками, в семье будет достаток и покой. Они навсегда забудут свою окруженную лесами и болотами глухую деревеньку с жутким названием – Чертовщина.

И вдруг все рухнуло. А сколько пересудов было в деревне. Вот уж почесали языки деревенские кумушки! Всех мучил один вопрос: а кто ж отец ребенка?

– Доченька – уговаривала Юлия Дмитриевна – скажи от кого забрюхатела, мы его заставим жениться. Не сами, так председатель поможет или в райком поедем. Одной-то тяжело ребенка поднимать. Да если и не женится, то хоть алименты будет платить. А-то и дите, попросим взять на воспитание, а ты подрастешь, выучишься, выйдешь замуж и потом, может, заберешь ребенка. Ведь ты сама малая еще, школу вон не закончила, а погулять успела.

Но Анюта хранила молчание. Юлия Дмитриевна сначала уговаривала, затем начала ругать и упрекать дочь. Даже вожжами перетянула пару раз по спине, но все безрезультатно. Имя героя романа осталось под семью печатями. И ведь никто в деревне никогда не видел Анюту в мужском обществе. Долгими бессонными ночами Юлия Дмитриевна прикидывала самые разные варианты Анютиного падения.

Первым претендентом на отцовство был учитель сельской восьмилетки по физкультуре. В деревне его особенно не уважали и за глаза звали Колькой-приблудой. В деревне он действительно был человеком пришлым. Года три назад Колька освободился из заключения, женился на местной деревенской девушке Лене и устроился на работу в сельскую восьмилетку. Познакомился Колька с Леной в исправительно-трудовом лагере. После окончания кулинарного профтехучилища Лена возвратилась в родную деревню и устроилась на работу в лагерь, помощником повара.

Лагерь, в котором Колька отбывал наказание, находился в трех километрах от деревни, а если идти через лес, а не по шоссейке, то и двух километров не наберется. В лагере работали многие деревенские – все-таки не коров доить, и не в поле горбатиться над картошкой и капустой. Да и зарплату там по местным меркам платили немаленькую и, что очень важно для деревенского житья-бытья, деньги выдавались регулярно, один раз в месяц.