Елена Арсеньева - Коварные алмазы Екатерины Великой

Взгляд ее был полон ярости.

Конечно, она помнила.

Помнила, черт бы его побрал.

Это случилось примерно через месяц после того, как Эмма и Роман приехали в Париж. Для начала они обосновались на улице Оберкамф. Здесь жила давняя подруга Эммы, француженка Бриджит Казимир. Они случайно познакомились, когда обе были студентками, и потом переписывались много лет. С годами эти письма стали для каждой чем-то вроде дневника или страстной исповеди, а потому Бриджит была осведомлена обо всех влюбленностях Эммы, о ее замужестве, разводе, новом браке, а Эмма все знала о страстной любви Бриджит к единственному мужчине, которого она считала достойным этого, – к Иисусу Христу. Стать Христовой невестой, уйти в монастырь было заветной мечтой Бриджит, но для начала она отучилась на медицинском факультете в Сорбонне, а потом приняла постриг и уехала с миссией Красного креста в Африку. Бриджит то возвращалась в Париж, где у нее оставались родители, то снова уезжала. Пару раз Эмма побывала во Франции, и подруги смогли наконец увидеться. Встреча не разочаровала их, а еще сильнее привязала друг к другу. В последний приезд Эммы Бриджит изготовила для нее копию ключей и вручила со словами: «Мало ли что может случиться, вдруг ты приедешь в Париж неожиданно, так вот, я хочу, чтобы ты жила в моем доме!»

Это приглашение оказалось более чем кстати, когда Эмме и Роману с помощью Людмилы Дементьевой (царство ей небесное, бедняжке) удалось выйти на след Андрея Илларионова. Он находился в Париже, он жил на авеню Ван-Дейк! Эмма с изумлением вспомнила, что бывала на этой улице.

В последний приезд Бриджит сводила ее на рю Дарю, в русский храм Александра Невского. Они приехали на площадь Мадлен, потом долго шли по бульвару Мальзерб до очаровательного парка Монсо. Прошли сквозь него и оказались на прелестной авеню Ван-Дейк. Это был один из самых дорогих районов Парижа. Особняки дивной красоты занимали дипломатические резиденции некоторых государств, однако Бриджит с лукавой улыбкой сообщила, что этот район очень полюбили русские миллионеры, которые скупают здесь квартиры. Стоимость каждой из них равна стоимости целого дома в другом районе или даже какого-нибудь второразрядного замка. Разумеется, Эмма немедленно забыла об этом разговоре, однако немедленно же и вспомнила, как только услышала, что Илларионов живет на авеню Ван-Дейк, номер пять. Номер пять!..

Этот адрес снился ей, пока она созванивалась с Бриджит и просила выслать приглашения ей и ее пасынку Роману Константинову, пока они оформляли визу, собирали вещи… Их здорово задержало вступление Романа в право наследства после отца. Эмме ни гроша не досталось: их брак с Константиновым не был зарегистрирован. Но Роман не делал ничего, не посоветовавшись с ней. Фирму ликвидировали, старую родительскую квартиру продали. Вырученные деньги обменяли на евро. Они пригодятся в Париже для поиска Илларионова и пропавших бриллиантов!

В первый же парижский вечер, бросив вещи в квартире Бриджит, они отправились на авеню Ван-Дейк. Улица оказалась коротенькой – несколько домов по одну сторону, несколько по другую. А вот и номер пять. Роману даже дурно сделалось при виде трехэтажного особняка в барочном стиле: он решил, что в эту вызывающую, невероятную роскошь обратились бриллианты Валерия Константинова. Его бриллианты!

Нет, его и Эммы.

Насилу она Романа успокоила, воззвав к элементарной логике: даже если Илларионов открыл тайник, он не успел спустить его содержимое. Ведь, как им стало известно из последнего письма Людмиле Дементьевой, он купил эту квартиру два года назад, а бриллианты у него только с января. Есть шанс, что они еще целы!

Они долго разглядывали ряды окон, окруженных помпезной лепниной. Такое ощущение, что они смотрят на окна музея. На каком этаже живет Илларионов? Дома ли он? Вдруг сейчас раздвинутся тяжелые шелковые шторы и высунется румяная физиономия одного русского господина?

Неизвестно, сколько времени проторчали бы Эмма и Роман на авеню Ван-Дейк, если бы не припустил вдруг дождь, не повеяло студеным, каким-то, ей-богу, волжским, а совсем не парижским ветром и не вышел бы из-за деревьев неприметный тип в кепи и сером плаще – типичный флик, какими их изображают в полицейских фильмах. Такая же фигура маячила у ворот парка Монсо и что-то говорила по телефону, может, вызывала полицию для задержания двух подозрительных личностей? Личности сочли за благо ретироваться на улицу Курсель, дошли до рю Дарю и, поскольку храм уже был закрыт, попросили помощи у бога, глядя на церковные купола.