Кэролайн Грэм - Там, где нет места злу

Лайонел удалился, оставив полицейских стоять в прихожей. Хотя их не попросили подождать и не предложили им располагаться, Барнаби и Трой сели на стулья из кованого железа по сторонам большой медной вазы. Стулья были крайне неудобные.

Трой, откровенно скучая, посмотрел на шефа поверх вазы, набитой для запаха сухими листьями березы вперемешку с пижмой, и понял, что тот находится в одном из состояний, когда его лучше «не беспокоить».

Но мысли Барнаби приняли далеко не то спокойное течение, на которое обманчиво намекал его невозмутимый вид. Он думал о встрече с Энн Лоуренс. Пока ехали сюда, он сказал себе, что, слава богу, на третий раз повезло. В первый, очень короткий визит сюда он даже не знал, что пропавшая девушка имеет какое-то отношение к убийству Лезерса. В субботу миссис Лоуренс накачали лекарствами, лишив его всякой возможности с ней поговорить. У нее были воскресенье и понедельник, чтобы прийти в себя. Вчера она говорила с ним по телефону спокойно и без всякой опаски. Он вспомнил ее последние слова. «Да, инспектор, — сказала она. — Я тоже хочу поговорить с вами. Я с нетерпением жду этого разговора».

Последнюю фразу он тихо пробормотал себе под нос, и Трой сразу насторожился:

— Сэр?

— Она сказала: «Я с нетерпением жду этого разговора». Что думаешь об этом?

— Что-то у нее есть на уме. И она хочет об этом поговорить. — Трой взглянул на часы. — Но долгожданного разговора не выйдет, если она не поторопится. Через несколько минут здесь уже будут роиться матери.

— Мне это не нравится.

— А уж мне-то как не нравится! — заметил Трой. — Без некоторых сторон жизни я предпочел бы обойтись.

— Спокойно, — произнес Барнаби, но ему и самому было не по себе. Как будто чья-то холодная рука сдавила желудок. Вот он, момент страшного осознания. Это как обнаружить, что цепочка от сливного бачка качается, а ты думал, будто один в доме. — Тебе не видно, уже идет кто-нибудь?

Трой встал, потоптался немного, чтобы размять ноги, и подошел к высокому окну рядом с входной дверью. Несколько женщин быстро и решительно двигались к дому викария. Это были вовсе не грузные, неумело накрашенные матроны в твидовых юбках, которых ожидал увидеть Трой. Некоторые явились на собрание в брюках и куртках ярких цветов, а одна — в зеленой мужской фетровой шляпе, длинном фиолетовом мохеровом джемпере и вязаных гетрах с шотландским орнаментом. Не видно ли? Да их бы и Рей Чарльз увидел [37] Этот знаменитый американский певец и пианист был слеп с детства. !

Трой открыл дверь и впустил весь разноцветный рой в дом. Они не задержались в прихожей, а сразу устремились внутрь, откуда вскоре донесся их громкий разговор с Лайонелом. На фоне отдаленного гама слышалось позвякивание чайных ложечек о фарфоровые чашки.

— Приведите Лоуренса, сержант.

Трой попытался. Лайонел был на кухне. Делал вид, будто пытается помочь дамам, а те добродушно посмеивались над его притворными стараниями. Когда выяснилось, что Энн дома нет, дама в мужской шляпе предложила приготовить мистеру Лоуренсу яичницу с беконом. Они заполонили всю кухню. Кто-то сказал: «A-а, вот кто нам поможет!», и сержанта Троя попросили отнести поднос с чайной посудой в гостиную.

— Мистер Лоуренс, будьте так добры… — Трой увернулся от нарезанного вишневого пирога. — Старший инспектор просит вас на два слова.

— Что?! — возмущенно воскликнул Лайонел, который только что освободил от обертки сэндвичи с огурцом и откусил сразу от двух.

— На два слова в прихожую, сэр, будьте добры!

Трой обогнул стол и, сложив ладонь чашечкой, осторожно, но твердо взял Лайонела за локоть. Это была ошибка.

— Вам знакомы слова «гражданские свободы», сержант?

— Да, мистер Лоуренс.

— Если не хотите, чтобы я привлек вас к суду за угрозу применения насилия, предлагаю вам убрать руку.

Трой убрал.

— А вам известно, сэр, что, отказываясь помогать полиции в расследовании убийства, вы совершаете уголовно наказуемое деяние?

— Речь не идет об отказе, — все еще жующий Лайонел тем не менее скоренько направился к выходу. — Просто каждый должен уметь защитить себя.

Они вышли в прихожую и тут же столкнулись со старшим инспектором, который их разыскивал.

— Где, черт возьми, ты был?

— Простите, сэр. Все сегодня такие нервные…

— Сюда! — Барнаби толкнул первую попавшуюся дверь.

За ней скрывалась восьмиугольная музыкальная комнатка: старый «бехштейн», стулья с жесткими спинками, стопки нот и проигрыватели. Трой подошел к роялю, достал на всякий случай свой блокнот и положил на ореховую крышку.