Кэролайн Грэм - Там, где нет места злу

Поскольку Лайонел понятия не имел, где Хетти, он промолчал. Просто стоял в дверях в своем клетчатом халате и шлепанцах и ждал.

— Да, чай… — Энн налила воды в электрический чайник. — Ты будешь пить здесь?

Она надеялась на отрицательный ответ. Было что-то невозможно удручающее в его небритости, сизой щетине, беспощадно высвеченной утренним солнцем, нечесаных седых прядях. Надо сказать, халат всегда его старил.

— Нет. У меня нет времени сидеть здесь и предаваться пустой болтовне. — Лайонел воздел руку величественно-суровым жестом ватиканского прелата, сдерживающего толпы возбужденных паломников. — Принеси его наверх, я выпью, пока одеваюсь. Очень много дел. Мы должны возобновить поиски сразу после завтрака.

Энн пристально посмотрела на него. Поиски?

— Я съем только яйцо с беконом и кусочек поджаренного хлеба с помидором. — Он уже повернулся и пошел к двери, но, выходя, бросил через плечо: — И грибами с кладбища, если, конечно, их еще не украли.

У Энн с языка чуть не сорвалось, что, распрощавшись с церковью и ее окрестностями, муж и на грибы больше не имеет никакого права. Но, как и многое другое, что опасно вертелось на кончике языке, это замечание она проглотила. Или же оно повисло в воздухе, невысказанное, неизреченное?

Возвращаясь от холодильника к столу с упаковкой бекона и двумя яйцами, она краем глаза увидела в окно красный почтовый фургончик. Тотчас ей представились письма, падающие в проволочный короб, и с ней случился приступ непреодолимой дурноты. Это глупо, сказала она себе, соберись. Мерзкое послание, которое ты получила, принес не почтальон. И ты сделала все, что от тебя требовали. С чего бы писать тебе снова?

Она смотрела, как почтальон выходит из автомобиля. В это самое время у калитки появился Жакс, видно, вернулся с пробежки. Притормозил, забрал у почтальона письма, потом подбежал к дому, поднял козырек над почтовой щелью, просунул конверты внутрь и потрусил к гаражу.

Энн заставила себя заняться приготовлением завтрака. Для нее не будет ничего . Да и почти никогда не бывало. Лайонел забирал почту, с важным видом просматривал ее, пока ел свой тост, посыпая все вокруг промасленными крошками, потом уносил корреспонденцию к себе и еще некоторое время изучал письма за письменным столом, нацепив на лицо значительную мину.

Ну, вот и хорошо. Энн опустила яйца в кипящую воду, поставила таймер на четыре минуты, положила бекон на гриль. К тому времени, как Лайонел сойдет вниз, все будет в полном порядке.

Она представила себе, как он удивленно кричит из прихожей: «Сегодня есть кое-что для тебя, Энн». Если так и случится, если это «кое-что» окажется сродни вчерашнему, как она выкрутится? Выдаст себя, обязательно выдаст… Куда разумнее избежать объяснений, проверив почту первой.

Теперь Энн уже и не рассматривала другого варианта. Поспешно, пока не спустился муж, она бросилась в прихожую.

Она сразу увидела, что нет ничего тревожного. На всех конвертах имелись логотипы или названия фирм, на всех стояли штемпели. И все же она несколько раз просмотрела почту, перебирая конверты дрожащими руками. Даже обратную сторону проверила. Не вскрыт ли конверт и не заменено ли его изначальное содержимое чем-то иным?

Но все было хорошо. Сама не заметив, как затаила дыхание, Энн теперь отпустила его на волю, медленно, с силой выдохнув. Ослабевшая от облегчения, она привалилась к двери. Но эта мирная передышка была прервана сердитым окриком из кухни. И еще она почувствовала вонь, запах горелого бекона. На ходу придумывая оправдания, Энн поспешила в кухню.

— Столько беспокойства вам из-за нас.

— Вовсе нет. У меня ничего особенного не было намечено на сегодняшнее утро.

По правде говоря, Валентин наслаждался. «Мало что, — думал он, — приносит больше удовольствия, чем вовлеченность в чужие несчастья. Тебе это ничего не стоит, а сколько интересных хлопот, эмоционально насыщенных, животрепещущих разговоров, которых в обычных обстоятельствах стараешься избегать».

Жаль только, фотоаппарата не нашлось под рукой. Запечатлеть лицо миссис Лезерс после его реплики о муже, когда ее наконец осенило. При всей незаурядной способности передразнивать ближнего своего Вэл не смог бы, и сам это знал, изобразить ту непередаваемую мину виноватого припоминания. А сказала она только: «Я ведь помнила… было еще что-то…» Ему стоило большого труда сохранить невозмутимое лицо.

Решили, в общем, что, раз уж оказались в Каустоне, будет разумно зайти в полицейский участок и заявить о пропаже Чарли. Правда, на всякий случай они сначала позвонили домой к миссис Лезерс — проверить, не вернулся ли супруг в ее отсутствие.