Сергей Байбородин - Стрела Амура

— Так что случилось? — продолжила настаивать девушка.

— Яна, кто здесь опер: я или ты?

— В этом случае я, ты понимаешь, я безумно испугалась за тебя.

— Я ранил твоего Виталика в ногу, но ему удалось уйти, сейчас его ищут.

— А я, когда в глазок тебя увидела с палкой, думала, это он тебя, так испугалась. — Родин наклонился к лицу Яны и почувствовал слёзы у неё на щеках.

— Успокойся, принцесса, меня не так просто достать, даже такому отморозку, как Виталик, помоги лучше мне ногу забинтовать, а то как я тебя охранять на одной ноге буду?

— Как стойкий оловянный солдатик, — опять улыбнулся Яна своей обезоруживающей улыбкой и помогла Родину пройти на кухню.

В это время на другом конце города в кабинете уголовного розыска упорно штудировал бумаги Веселов. Несмотря на то, что ночь закончилась и наступило утро, он так и не поднялся из-за стола. Конечно, он был в курсе ночного инцидента, и это придало ему ещё большей уверенности. Глаза слипались, голова уже почти не соображала. Веселов почти засыпал, когда открыл оперативно-поисковое дело по убийству бизнесмена Исаева. Это было заказное убийство четырёхлетней давности, которое так и осталось не раскрытым, хотя круг подозреваемых был установлен, однако доказательств было недостаточно. Полистав рутинные постановления, Веселов открыл опознавательную карту, в углу которой была вклеена фотография.

— Ну наконец-то! Вот оно! — почти закричал Веселов. С фотографии на него смотрело то же лицо, что и с фоторобота. Сомнений никаких не было. Это был некто Матвиевский Виталий Андреевич, 21 апреля 1964 года рождения, проживающий в г. Братск, Иркутской области, активный член преступной группировки «Братаны». Так вот почему разведпоиск ничего не дал: отчество другое, год рождения другой.

— Ну что, здравствуй, Виталик, надеюсь, в этот раз ты надолго в гости к нам заедешь, — разговаривал с фотографией Веселов, потом опомнился, — блин, доработался до паранойи, с фотографией разговариваю.

Сон как рукой сняло. Он открыл опознавательную карту, внутри лежала дактилоскопическая карта с отпечатками пальцев. Странно, почему она не в базе, вот так из-за какого-то засранца, который поленился задницу до экспертного отдела дотащить, потом тонны макулатуры переворачиваешь.

Как было установлено по делу, Матвиевский прибыл в город за три дня до убийства Исаева, остановился у местной братвы. После убийства его отрабатывали, но у него было алиби, хотя на руках обнаружили следы пороха. Из дела следовало, что после убийства Исаева Матвиевский ещё три дня оставался в городе, потом исчез, причём никто не знал куда. «Интересно, что ему понадобилось в этот раз в нашем городе?» Он ещё полистал агентурные сообщения, в одном заметил, что Матвиевский жил в семейном общежитии по Комаровского. Так это же общага прямо возле ресторана стоит, где его Родин подстрелил. Может, он и в этот раз, поэтому его и найти не могут: а что — за угол завернул и дома. В этой общаге как раз вахты нет, так что можно спокойно пройти незамеченным. Отличный ход, хочешь что-то спрятать — оставь на видном месте.

Веселов поднял Савелова:

— Юра, давай срочно в управу.

Савелов подошёл минут через двадцать.

— Что за спешка, Серёга?

Веселов протянул ему дакто-карту.

— Юра, сравни с пальцами, которые ты у Цивелевой нашёл и на ноже.

Савелов взял карту.

— А почему она у вас, а не у меня?

— Юра, ну ты что — только родился? Какой-то тюлень тело своё до вас поленился дотащить.

Савелов достал лупу, которую всегда таскал с собой, внимательно осмотрел отпечатки и заключил.

— Можешь не сомневаться, это его пальцы, официальное заключение дам позже.

Веселов знал, у Савелова феноменальная память, и если он говорит, то можно не сомневаться. Итак, личность убийцы была установлена, дело осталось за малым — задержать его. Веселов сладко потянулся.

— Да, Виталик, наследил ты в этот раз конкретно, никакой адвокат тебе не поможет.

Веселов позвонил Саенко, Пряхину, обрадовал их хорошей новостью, те немедленно прибыли в управление. Старший Саенко дал команду поднять весь розыск, и к половине восьмого все были на месте.

Было решено отработать общежитие только силами уголовки. Без привлечения внимания.

Пряхин позвонил Родину:

— Привет, ковбой, как нога?

— Нормально, но бегать не смогу пока.

— А ночь как провёл?

— Не поверишь, спал как младенец.

— Что, таки спал и всё? — разочарованно спросил Пряхин.