Сергей Байбородин - Стрела Амура

— Привет, Серёга, — поздоровался с Веселовым Анучин, начальник участковых, — что такой хмурый, баба не дала или дала, но не тебе? — В курилке заржали.

— Ладно, поржите пока, — снисходительно сказал Веселов, даже не ответив на издёвку Анучина. — Думаете, вас зря всех собрали или для того чтобы поблагодарить всех за службу? Сейчас фоторобот будет готов, и вы пойдёте по домам и подъездам. Господь сказал — стучитесь и вам откроют, просите — и вам дадут. Вникаете, о чём я?

— Умеешь ты настроение испортить, Веселов, вроде фамилия такая хорошая, — сплюнул Анучин, выбросил в бак окурок и направился в управление. За ним гуськом потянулись участковые. Действительно, было от чего огорчиться.

Руководство решило провести глобальный поквартирный обход с привлечением всех служб. Занятие — лучше не придумаешь: ходить весь вечер по квартирам и спрашивать, не видел ли кто похожего. Предварительно были перекрыты все транспортные коридоры, железнодорожный и автовокзалы, аэропорт. На всех дорогах выставлены посты — мышь не проскочит. Однако после первого дня проведения глобального обхода от этого мероприятия пришлось отказаться, потому что только человек двадцать однозначно опознали в фотороботе кто соседа, кто бывшего одноклассника, кто бывшего ухажера, ещё человек пятьдесят настаивали, что он подходит под те же критерии. Таким образом, пришлось ограничиться полным контролем транспортной системы, чтоб не дать преступнику скрыться из города. На улицы вывели максимально возможное количество нарядов.

Веселову не давал покоя фоторобот, вернее, тот, кто был изображён на нём: он точно помнил, что встречался с этим человеком, но хоть убей, не мог вспомнить где, когда и при каких обстоятельствах, мало того, он точно помнил, что его зовут Виталий. С такими мыслями Веселов пришёл в кабинет, достал все ОПД за последние пять лет и с головой погрузился в бумаги, он чувствовал, что ответ находится здесь, именно в этих бумагах.

После составления фоторобота Родин взял Яну, эксперта Юру Савелова и поехал на адрес Яны.

Савелов был мастером своего дела, однажды он умудрился снять пальцы с шеи убитого. Тогда только благодаря ему и раскрыли убийство.

— Яна, покажи, где сидел Виталий, за что он брался или мог браться, — обратился Родин к Цивелевой.

— Он, когда сел, то перечницу передвинул к центру стола, а потом я плохо помню, рука эта… я чуть сознание не потеряла.

Савелов обработал перечницу и нашёл на ней два отпечатка пальца.

— Пляши, Родин, пальчики вполне пригодны для идентификации.

— Спасибо, Юра, давай тумбочку в коридоре осмотрим, там должны следы крови остаться.

Осмотрев тумбочку, Савелов нашёл два кровяных подтёка, изъял их и упаковал в специальный пакет.

— Ну что, Серёга, полный джентльменский набор, осталось только самого хозяина следов найти. — Савелов собрал свой экспертный кейс и удалился, а Родин остался с Яной наедине.

Оставшись наедине с Яной, Родин, прежде разухабистый, юморной, рубаха-парень, вдруг стал замечать, что ему трудно подобрать слова для общения. Именно подобрать, раньше он вообще не заморачивался на эту тему, ляпал первое, что в голову приходило, и, надо сказать, ляпал вполне удачно.

Ещё внизу, у подъезда, когда он подал руку девушке, помогая выйти ей из машины, почувствовал ту, ни с чем несравнимую дрожь, которая пробежала по телу. Родин отлично понимал, что это за состояние, раза три у него было такое. Это однозначно только одно — он влюбился в эту девушку. Как помнил Родин из юридической психологии, в подобной стрессовой ситуации люди часто привязываются друг к другу, но, как правило, такая связь не бывает продолжительной. Она длится до тех пор, пока остаются более-менее яркие воспоминания.

Не зная с чего начать, Родин вспомнил уже Конфуция, который говорил, что при возникновении отношений и при их прекращении люди испытывают затруднение при общении друг с другом. «Ну и на хрена сейчас мне эта информация, чем она мне поможет», — размышлял он сам с собой. Пока Родин решал, с чего начать, тишину прервала Яна.

— Серёжа, у меня кофе закончился, ты не мог бы сходить, да молока бы ещё.

— Конечно, схожу, — тут же ответил Родин, он обрадовался возможности побыть одному и собраться с мыслями, вернее, набраться решительности.

— Ты только двери закрой на внутреннюю задвижку и никому, кроме меня, не открывай.

Рядом с домом стоял ларёк, в котором были и кофе, и молоко, но там не было главного. Там не было текилы — средства концентрации воли, средства общения и в то же время любимого напитка Родина. Поэтому он пошёл в супермаркет, купил кофе, молоко, а также текилу, мидий, гребешков, ещё какой-то экзотики и отправился обратно. При наличии средства Родин успокоился и уверенным шагом направился к дому Цивелевой. Он знал, что после пары рюмок придёт в свое обычное состояние, и всё пойдёт как по маслу. Войдя в подъезд, Родин не увидел, а как-то почувствовал движение возле подвала. Он осторожно поставил пакет на пол, достал пистолет и неслышным шагом подошёл к подвальной двери. Приоткрыв дверь пошире, Родин увидел двух кошек, которые были полностью поглощены друг другом и не обращали никакого внимания на появившегося человека. Родин с облегчением вздохнул, убрал пистолет, поднял пакет и направился к квартире. Яна открыла дверь, Родин обратил внимание, что она переоделась. Халат выгодно подчёркивал все женские прелести. У Родина мелькнула мысль, что она сделала это специально. С кухни заманчиво пахло жареным мясом. В сковороде жарилось мясо с луком, любимое блюдо Родина, простое и вкусное, без всяких изысков и громких названий.