Ирина Лобусова - Гранатовый дом

Новый начальник так же внимательно рассматривал Емельянова. И наконец, не вставая с места, не подавая руки и не предлагая ему сесть, произнес писклявым голосом:

— Константин, как вы объясните, что последние две недели вы не были ни на одном партийном собрании и пропустили все политинформации?

Челюсть Емельянова отвисла — в буквальном смысле слова сползла вниз, и он не нашел ничего лучшего, чем брякнуть:

— Вы это серьезно?

— Константин! — Новый начальник стал багроветь. — Я уважаю ваши заслуги, но мы говорим о партийных собраниях! Об информации о политической обстановке и о планах партии в стране!

С этого момента Емельянов перестал слушать. Его вдруг начало мутить, словно он был с самого серьезного перепоя. Новый начальник все бормотал и бормотал правильные, политически грамотные заученные фразы — поговорить он был большой мастак.

Впрочем, конец этой тирады Емельянов все-таки услышал:

— Только благодаря вашим серьезным достижениям в работе, Константин, я не объявляю вам строгий выговор с занесением в личное дело. Но если вы пропустите и следующее партийное собрание, я ничем уже не смогу вам помочь.

Войдя к себе после этого знакомства, Константин воздел очи и руки к потолку и утробным голосом произнес, обращаясь ко всем сразу:

— Какой козел свалил нам на головы этого придурка?!

Разумеется, он сказал не «козел» и не «придурка», а другие слова, но понять его было можно. Понятно, об этом новому начальнику быстро донесли.

И после этого началась война. Теперь каждое совещание, планерка, собрание начиналось с текста о том, какой нехороший сотрудник Емельянов и какие страшные ошибки он допускает в своей работе. А политической безграмотностью так просто позорит своих товарищей!

После первого же публичного выговора в подобном тоне Емельянов вышел с собрания весь красный, сжав кулаки. И сказал — к счастью, в этот раз про себя:

— Ну, погоди, я тебе устрою. Попляшешь ты у меня после этого. Ну точно танцевать будешь!

После чего целый месяц не принимал никаких резких движений и только делал вид, что пропускает всю болтовню нового начальника мимо ушей. На самом деле Емельянов вел оперативную разработку. Он разрабатывал нового начальника.

И вот спустя месяц Константину позвонил один из его проверенных информаторов. И произнес кодовую фразу. Это означало, что он готов к встрече. Емельянов тут же сорвался с места и помчался в пивную возле вокзала.

Там было много людей, и никто не обращал внимания на оперуполномоченного и щуплого, косоватого вора, который стучал ему вот уже второй год. Они сели за дальний столик. Константин заказал пиво и бутерброды с колбасой, и информатор принялся рассказывать.

К концу его рассказа Емельянов остался очень доволен, даже несколько раз потер руки — от удовольствия. Затем все-таки напустил на себя строгий вид.

— Смотри мне, чтобы все было именно так, как ты говоришь, — нахмурился он, — а не то…

— Мамой клянусь! — обиделся вор.

— И если я проверю документы, а в них будет стоять цифра больше… — Емельянов сделал драматическую паузу.

— Да шо я, конченый какой? Век воли не видать, гражданин начальник! — едва не заплакал вор.

Впрочем, Константина это не растрогало. Он знал, что в мире нет более лживых вещей, чем слезы проститутки и клятвы вора.

— Смотри мне, — он для профилактики все-таки пригрозил вору, — знаю я количество твоих грехов. И если сейчас готов спустить один-два, то в случае лживой информации за все остальное сядешь.

— Я вас когда-нибудь подводил? — Вор приложил руку к груди.

Это была правда: не подводил ни разу, и Емельянов ушел, очень довольный встречей. Вернее разговором.

На следующий день, к вечеру, он подготовил двух самых доверенных людей и взял служебную машину с шофером, так как сам водить машину не умел.

— Облава, — коротко бросил своим людям, — в одну интересную гостиницу наведаемся.

Было уже около полуночи, когда машина въехала в Аркадию — самый злачный район развлечений из всех существующих в Одессе. Емельянов знал большинство грязных притонов, которые работали здесь под вывесками ресторанов и захудалых гостиниц. В этих притонах облавы всегда заканчивались удачно. При одном условии: нужно было иметь точную информацию от своих осведомителей. Только тогда можно было рассчитывать на успех.

Машина спустилась в Хрустальный переулок, почти к кромке воды. Но, не доехав до песчаного пляжа, остановилась.