Андрей Воронин - Инструктор. Отчаянный воин

— Так, дорогой товарищ, — посмотрев на свою небритую физиономию в зеркало, пробурчал он, — пожалуй, сейчас и так сойдет, лоск наведем позже!

Согнув в локтях руки, болельщик «Спартака» с некоторым неудовольствием заметил, что увеличения бицепсов почти не произошло.

— Да, Иосиф, — с сожалением произнес новоиспеченный Пинкертон, — надо поработать над фигурой!

Говорков повернулся боком, выпятил грудь, надеясь хоть там обнаружить следы мускулов.

— Да… — проворчал спартаковский фанат, — совсем ты опустился, Иосиф Петрович, нужно срочно этим заняться!

Еще раз оглядев себя в зеркале, «спортсмен» махнул рукой и поплелся на кухню.

— Да где же эти пакеты? — разворошив кучу хлама, воскликнул он, но тут же облегченно вздохнул, наткнувшись на более-менее приемлемый целлофановый мешок. — Так, с этим разобрались! Теперь перчатки…

Говорков открыл дверцу шкафа, достал с верхней полки изрядно потертые зимние перчатки и примерил одну из них.

— Порядок! — удовлетворенно хмыкнул Иосиф Петрович и захлопнул дверцу шкафа. — Можно приступать!

Бросив взгляд на часы, он поспешил в коридор, обулся в штиблеты и, повесив на грудь веревочку с ключами от квартиры, скользнул за дверь…

На улице было уже светло, однако прохожих еще почти не было видно. Дворник Ахмет, как обычно, мел двор метлой.

— Общий привет работникам гигиены! — выскочив на улицу, крикнул татарину новоиспеченный спортсмен.

— А ты куда, Петрович? — поинтересовался пожилой дворник.

— К новой жизни, Ахмет! — весело крикнул частный сыщик и, перейдя на легкий бег, скрылся в проходной арке уютного дворика.

— А где эта новая жизнь? — то ли у себя, то ли у Говоркова тихо спросил старик и, задрав голову вверх, окинул тоскливым взглядом голубое небо.

Частный сыщик тем временем стремглав летел к парку, где лежал залог его трудоустройства.

Полный надежд спартаковец, перебежав через дорогу, вдруг остановился перед входом в парк. Сердечко бешено колотилось в его хилой груди, на покатом лбу выступила обильная испарина.

— Фу! — вытирая пот со лба рукой, шумно выдохнул Пинкертон и схватился за сердце. — Нет, Иосиф Петрович, давай-ка без фанатизма, а то раньше времени копыта откинешь. Действуй спокойно, осторожно, профессионально…

Как известно, каждое сложное предприятие должно начинаться с перекура. Поэтому болельщик московского «Спартака» достал из заднего кармана трико сигарету и, чиркнув спичкой, прикурил ее. Выдохнув едкий дым, он одобрительно тряхнул кудлатой головой:

— Ну вот, теперь можно и за дело приняться!

Подтянув спадающее старое трико, Говорков неспешно вошел в парк и побрел по аллее. На какой лавочке лежал мертвый человек, он не очень-то помнил, но это его отнюдь не беспокоило.

— Найдем, Константинович, — заверил Пинкертон своего командира, — никуда он не денется, все перероем, но задание выполним, товарищ полковник!

Черный джип резко затормозил возле входа в парк. Из салона автомобиля вышли двое крепких мужчин. Одним из них был рыжий здоровяк в светло-сером джинсовом костюме, а вторым — узкоглазый парень в шерстяном костюме кофейного цвета.

— А ты помнишь, где это место? — спросил рыжеволосый.

Второй недовольно сверкнул черными злыми глазами.

— Я-то помню, — сказал он, — да вот что будем делать, если его там уже нет?

— Ну и что, — усмехнулся рыжеволосый, — нет шприца — нет и проблем!

Узкоглазый пренебрежительно взглянул на своего непутевого помощника и укоризненно покачал чернявой головой.

— Дурак ты, Андрющенко, — изрек он и постучал пальцем по виску.

Верзила удивленно посмотрел на товарища:

— Это почему?

— А потому, — пояснил азиат, — что этот шприц — наша головная боль! Хорошо, Антоша, если его уже нет не только в парке, но и вообще в природе, а что, если он где-нибудь в уголовке?

— Ты о чем?

— О том, что на этом шприце остались отпечатки твоих пальцев, приятель, — пояснил туго соображающему напарнику узкоглазый. — А это, парень, уж не мне тебе объяснять — гиблое дело! Если не менты, то свои же быстро концы обрубят!

— Да ладно тебе, Чингисхан, туман напускать, — раздраженно произнес рыжеволосый. — Пошли лучше посмотрим, где этот дурацкий шприц валяется.

— Дай-то Аллах, чтобы он валялся еще там, — обеспокоенно прошептал узкоглазый. — Не то, дорогой Антоша, думаю и мне вместе с тобой придется в петле вихляться.

— Да пошел ты… — выдавил Андрющенко и резко ускорил шаг.