Андрей Воронин - Инструктор. Отчаянный воин

— Только не втягивайте его в свои опасные игры, — предостерегла она. — А то я вас знаю, наломаете дров на всю Москву!

— Ни в коем случае, Раечка, — пообещал пенсионер, — никаких дров! Разве что приглашу Михал Михалыча на кружечку пивка, чтобы вспомнить молодость.

— Знаю я вас, пенсионеров, закваски старой пионеров, — недоверчиво произнесла старший лейтенант. — Вам, трудоголикам, только дай повод…

Седовласый мужчина замахал руками:

— Нет-нет!

Раиса снова добродушно погрозила указательным пальчиком.

— Смотрите! — сказала она. — А теперь, Илларион Константинович, извините — пора бежать! Служба!

— Разумеется, товарищ старший лейтенант, служба превыше всего! — весело произнес инструктор спецназа ГРУ, однако, согнав улыбку с лица, тихо добавил: — Да, Рая, пожалуйста, о нашем разговоре не говори никому ни слова.

Медэксперт удивленно поинтересовалась:

— Почему?

— Для вашей же безопасности, Раиса Михайловна, — серьезно ответил опытный разведчик. — Мне кажется, тут ведется игра по-крупному и те, кто затеял эту опасную игру, не остановятся ни перед чем!

— Ладно, товарищ полковник, — нехотя пообещала старший лейтенант, — слушаюсь!

— Ну, спасибо, дочка, успокоила пенсионера, — сказал седовласый мужчина и, поцеловав девушку в щеку, попрощался с ней. — До свидания, Раечка!

— До свидания!

Молодая женщина, аккуратно поправила воротничок кителя и, переложив папку с бумагами под другую руку, легко зашагала вверх по ступенькам лестницы. Забродов проводил ее взглядом и, задумчиво почесав затылок, направился к выходу из здания Московского уголовного розыска…

В салоне автомобиля дремал худощавый пассажир.

— Что снится? — открыв дверцу, поинтересовался задержавшийся водитель. — Пора просыпаться, дорогой, едем дальше!

Курносый художник подскочил на сиденье и растерянно захлопал глазами:

— Что?

— Я говорю, Александр Иванович, что тут нам делать больше нечего, — произнес полковник ГРУ в отставке, — поедем дальше.

Самусенков потянулся и протер кулаками покрасневшие глаза.

— Понял… — проронил он и спросил: — А чего так долго?

Забродов сел за руль и, посмотрев на пассажира, язвительно усмехнулся.

— Что-нибудь прояснилось, Илларион Константинович? — поспешно задал следующий вопрос Самусенков.

— Нет, уважаемый, — слукавил полковник, — на все нужно официальное разрешение, а если его нет, тогда требуются личные связи. А их, Саша, увы, у меня здесь нет!

Самусенков протяжно вздохнул с видимым облегчением.

— Ну, на нет и суда нет! — сказал он и откинулся на спинку сиденья.

Седовласый водитель черного бьюика покосился на попутчика и недовольно нахмурился, однако ничего не сказал и, нажав на педаль газа, тронул машину с места.

— Это точно… — как бы между прочим прошептал он так тихо, что его спутник ничего не разобрал. — На нет и суда нет, особенно если нет возможностей, а главное — желания…

— Что?

— Ничего… — так же тихо ответил Илларион Константинович.

На примете у него был один подозреваемый, и этим подозреваемым был не кто иной, как бизнесмен Минчинский Геннадий Станиславович, но, как к нему подступиться, полковник ГРУ в отставке еще не знал. И поэтому, немного пораскинув умом, решил, что для начала неплохо было бы побольше узнать о нем, да и о других людях, которые с ним связаны…

Как только старший лейтенант медицинской службы Раиса Крутикова вышла из кабинета и закрыла за собой дверь, в кабинете старшего оперуполномоченного по особым делам капитана Клюева повисла тревожная тишина.

— Ну что, Иванович, будем делать? — спросил наконец капитан у коллеги.

— А что тут сделаешь? — вздохнул пожилой человек. — Тут же не экспертное заключение, а явный приговор!

Александр Иванович вздохнул:

— И какой еще приговор!

— Вот именно! — согласился бывалый служака. — Так что звони начальству, пусть оно разбирается! А мы люди маленькие…

— Ты прав, сержант, — протяжно вздохнув, согласился Александр Иванович, — пусть оно разбирается!

Капитан Клюев нехотя снял трубку, чтобы позвонить своему непосредственному начальнику полковнику МВД Соловьеву.

Съемная однокомнатная квартира находилась в районе Кузьминки. Кто был ее хозяином, квартирантов не волновало: за все было заплачено, и их никто не тревожил, разве что только по телефону, да и то редко.