Дмитрий Захаров - Ковчег Судного дня

— Стой там, малец, скоро позову, — сказала старуха.

Мужчина послушно кивнул. Старуха пристально посмотрела Павлу в глаза. Словно горячий воздух ударил в лицо, земля ушла из-под ног, как мох на болоте. Он пошатнулся, но взгляда не отвел. Ласковое тепло мягко окутало затылок, ладони потеплели. Кровь бодро струилась по артериям, лицо запылало от жара. Хотелось рассмеяться и обнять хмурого бизнесмена.

— Не так все плохо… — заметила старуха.

— Я видел вас на перекрестке, — сказал Павел. — Вы просили принести сливок для питомца. Не было времени на остановку.

— Рамзес сыт!

Впервые он ощутил покой и умиротворение, а еще поспешность. Хотелось быстрее задавать вопросы, не упустив ничего из памяти.

— Я не знаю, с чего начать! — признался он.

— Начинай с главного! — ободряюще улыбнулась старуха.

— У меня очень много вопросов!

— Вишь, сколько их тут? — повела она рукой. — Как думаешь, что нужно всем этим людям? Вопросы! Все хотят знать ответы. А для чего? Потому что страшно… — Она указала на богомолку, скромно сидящую на раскладном стульчике. — Вон у нее есть молитва, церковь, а она каждый день приходит. Как и все остальные. Разве в церкви худые вещи говорят? Нет. А людям мало…

Старуха покачала головой.

— Они думают, что бабка расскажет тайну, и им перестанет быть страшно. Так было пять лет назад, пятьдесят и пятьсот. Ничего не меняется. Что со мной будет дальше? Знаешь, сколько раз я слышала этот вопрос от обезумевших в предсмертной корче людей?

Потомственный маг Григорий держал на весу смартфон с включенным диктофоном. Он не единственный, кто пытался записать речи прорицательницы, но чудодейственным образом техника давала сбой. Та же петрушка происходила во время фото или видеозаписи. Камера работала, реле мерцало, а при попытке воспроизведения — пустое место! Задрожала земля, с приглушенным гулом промчал по проспекту автобус. Старуха плеснула сливок из пакетика, мангуст высунул розовый язычок и лакал, совсем как домашний кот.

— Я не стану тебе отвечать, малыш, — сказала прорицательница. — Ты смелее многих, только не веришь в собственную храбрость.

— Черт! — выругался Павел. — Да я трусливее зайца!

— Будь осторожен, — сказала старуха. — Вы слишком легкомысленно относитесь к силе слова! В начале было Слово… — не читал такого? И когда вам страшно, вы в десять раз чаще кричите «черт», чем «Бог»! Если ты выйдешь на площадь и заорешь во всю глотку «Врача! Скорая, помогите!» или «Полиция, спасите, грабят!» — кого будешь ожидать?! Дворника или повара? Что просишь, то и получишь! Кого зовешь, тот и придет!

Павел улыбнулся. Прорицательница объясняла просто и доходчиво.

— Я сегодня чуть в штаны не наложил, — признался он. — Не тяну на героя.

— И сейчас поджилки дрожат? — светлая улыбка озарила иссеченное морщинами лицо.

— Сейчас нет!

Тянущая жилы тревога и правда заметно ослабла. Видать, старуха шлет на него гипнотические пассы.

— Бывает так, что под слоем жира крепнут железные мышцы. Что ты сейчас хочешь больше всего на свете?

Павел зажмурился. Перед глазами промелькнули фрагменты минувших недель. Дыхание перехватило. Так случается, когда стоишь на краю высотного здания, внизу чернеет бездонная пропасть, и холодный ветер свистит в ушах. Ужас и отвага.

— Я хочу найти Настю! — громко закричал он.

— Вот и прекрасно! — улыбнулась прорицательница. — Любовь важнее страха. В начале мира была любовь, это уж потом люди бояться начали. Дам тебе помощника. Эй, монгол, настал твой час!

Мужчина подпрыгнул, будто к пяткам ему приложили электроды.

— Я?!

— Ну кто еще? Конечно, ты, малец! С ним пойдешь!

Павел неприязненно покосился на человека.

— На кой он мне сдался?

— Пригодится.

— Куда мне идти?

Она лукаво взглянула поверх его плеча.

— Хочешь разыскать любимую? Вот и ступай туда, где ее оставил.

— В Краснодарский край?!

— Ты точно бестолковый! Где в последний раз голос ее слышал?

— В кабинете у этой… У Браун. Она набрала номер, Настя со мной разговаривала…

— Вот и ступай!

Павел направился к выходу мимо озадаченных фанатов, ловя завистливые и восхищенные взгляды. Мимо тетки-богомолки с пастозным, бледным, как непропеченное тесто, лицом, мимо красочных рекламных стендов, украшающих стены подземелья. Цепкие пальцы схватили за рукав, в полуметре возникла рожа усача. Кепка слетела с плешивой головы в пылу погони.

— Вот ты где, земляк! — заорал он и двинул Рюмину кулаком в живот.