Франк Тилье - Сновидение

Фонари поодаль давали достаточно света, чтобы можно было что-то разглядеть. В это время года яхтенный порт был лишь кладбищем судов, похожих на могилы. Яхты гроздьями тихонько покачивались на волнах, разбухшие от сырости борта издавали скрипучий звук, точно больные бакланы. Несколько нешироких плавучих понтонов позволяли передвигаться между рядами катеров и яхт. С Абигэль градом полил пот при одной мысли, что придется ступить на них. Вода была черная, угрожающая. Молодая женщина представила, как она засасывает ее, захлестывает и…

Ее затошнило. Она постояла, собираясь с мыслями и с духом. Это был вопрос концентрации; как бы то ни было, повернуть назад она уже не могла. Ссутулившись, дрожа, она пошла по понтону мелкими шажками, как старушка, вытянув вперед руки, чтобы удержаться в случае испуга или катаплексии. Она шла по проходам между кораблями, и это был настоящий путь бойца, крестный путь. Всматриваясь в корпуса, она читала названия торговых марок, написанные мелкими буквами, зачастую в разных местах: «Байлайнер», «Гластрон», «Лаймстоун»… Ей понадобился почти час, чтобы найти то, что ее интересовало, в трепещущем свете далеких фонарей.

Марка «Матрешка». Как на ключе.

Абигэль подняла глаза. Перед ней покачивалась сине-белая прогулочная яхта семи-восьми метров в длину. У этого судна, в отличие от других, не было названия. Оно возвышалось здесь, в самом конце пирса. Безымянное, как ее отец.

Надо было подняться на борт, но она тянула время. Она запомнила номер места, указанный на понтоне, и помчалась в контору порта.

Маленькое помещение, свет… Бородатый мужчина, закутанный в пуховик, встретил ее без улыбки. За его спиной работал допотопный электрический обогреватель, стояли шкафчики, набитые папками. Он разговаривал по телефону голосом заядлого курильщика. Когда он повесил трубку, Абигэль спросила, кому принадлежит яхта на месте 678. Мужчина запустил руку в свою черную бороду, на которой висели крошки чипсов.

– Я дочь владельца, – уточнила Абигэль.

С недовольным видом он направился к бесчисленным папкам, расставленным за его спиной.

– Компьютера нет? – спросила молодая женщина.

– А на кой?

Абигэль сразу поняла. У портов всегда были свои правила, свои неписаные законы и свои тайны. Не потому ли ее отец был здесь? Мужчина достал листок бумаги и подтолкнул его к собеседнице, даже не глядя.

678… На имя Ксавье Иллинуа. Арендовано с марта 2013 года, уже почти два года. Больше никакой информации. Ее отец уволился из таможни в июне 2013-го, три месяца спустя. Значит, у него уже была эта яхта и какой-то план в уме.

Она показала фотографию Ива:

– Вы видели его здесь? Это он Ксавье Иллинуа?

Бородач внимательно рассмотрел снимок и снова уставился прямо в глаза Абигэль:

– А вы уверены, что вы его дочь? Дочь ведь узнала бы своего отца, вам не кажется?

– Это довольно сложно объяснить. Ну?

– Не могу вам сказать. Я не знаю никакого Ксавье Иллинуа. У нас тут до тысячи двухсот судов в год, не считая туристов. И потом, яхтсменов мы видим редко, только если они натворят дел.

Абигэль взяла листок и зажала его между большим и указательным пальцем.

– Не говорите мне, что у вас только эта бумажка. Вам ведь надо предъявить официальные документы, удостоверение личности, чтобы получить место, не так ли?

– Угу, надо. Мы снимаем копию с удостоверения, с прав и…

– Покажите.

Он вздохнул, пошел к шкафчику и стал рыться в другой папке. Достал из нее пластиковый файлик и протянул ей. И тут Абигэль показалось, что она падает в бездонную пропасть. На отсканированном удостоверении личности действительно стояло имя Ксавье Иллинуа и красовалась фотография ее отца. На копии прав – тоже.

Она внимательно всмотрелась в подпись.

Подписано: XIII. X(avier) Ill(inois). Намек на любимого Ивом героя комиксов.

Абигэль казалось, будто земля разверзлась под ее ногами и монстры с оскаленными зубами подстерегают ее, чтобы растерзать.

Здесь, в Гавре, Ива Дюрнана не существовало. Он был Ксавье Иллинуа, призраком.

Глядя на бородача, она глубоко вздохнула, чтобы скрыть свое смятение. Взяла бумаги в руки, скатала их в трубочку.

– Этот листок в папке – все, что у вас от него есть?

– А больше ничего и не требуется.

– И платил он вам наличными, я полагаю?

Конторщик не счел нужным ответить. Он протянул руку:

– Вы не можете забрать эти бумаги, они мне нужны для…