Мария Жукова-Гладкова - Титры пишутся на небесах

Какого небытия? Антоний – известный на весь мир режиссер!

– Но я плохо стреляю! Я учился, но не научился!

– И ты же зарезал Константина?

– Я не успел. Меня опередил отец. Я уехал на слет кузнецов. Но если бы не отец, я бы и его убил! Жена только что умерла, а он уже побежал за тобой ухлестывать!

– Откуда вы знаете, что умерла? – тут же спросил один из сотрудников органов. Я заметила, что еще один незнакомый мне мужчина ведет запись происходящего. Конечно, надо пользоваться моментом, пока Слава говорит. Потом ведь может отказаться давать показания.

– Да я сам помогал отцу ее закапывать! Узнала его эта стерва!

Значит, я была права…

– Ее убил твой отец? – спросила я.

– Ну не я же? Мне-то она до лампочки. А ребенка Зинка увезла к своей матери.

– Ребенок жив?!

– Был жив. Была. Это девочка. Зинка тогда тоже некстати прибежала. А девка в моей кузнице на полу мертвая лежит, и живот у нее шевелится. Зачем ее понесло в кузницу? А мы там с отцом разговаривали. Она вошла и… Я не все понял. Папаша ей врезал. Она на пол рухнула, виском об угол стола еще ударилась. Мы обсуждать стали, что с ней делать. И тут Зинка пришла спросить, где обедать будем. Но Зинка-то рта не раскроет. Она не хочет ни в тюрьму, ни в психушку.

Я вспомнила, что Зиной звали женщину, с которой Слава вместе жил на экокурорте. Она вела там курсы для беременных. А познакомились они со Славой, когда она навещала в психушке своего брата.

– И где сейчас Зинкина мать? – спросила я. Окружавшие нас мужчины молчали.

– В деревне своей. Она тоже акушерка, только на пенсии. Сказала, что выˊходит. Как-то в капустных листах – как детей в старые времена выхаживали. А потом мы бы ее подкинули Ваньке с Галей. Они еще ребенка хотят. Сделали бы им еще один подарок.

– А та девочка, которая уже у них? Тоже вы с Зинкой?

– Нет. Не знаю, кто подкинул.

– То есть вы стреляли в Глеба Островского и ранили собаку, стреляли в Антония Ростовцева и ранили его, ваш отец убил Константина Свиридова, опередив вас, хотя вы тоже собирались, вы помогли вашему отцу избавиться от трупа убитой им Анны Свиридовой? Все? Или еще кого-то по ходу дела прикончили? – уточнил один из сотрудников правоохранительных органов.

– Да! А Васька теперь замуж за негра собралась! Убью!!!

Мне пришлось долго отвечать на вопросы следователя. Рядом находился один из Нининых адвокатов. Я была в состоянии шока. Я не виновата в смерти Константина, но могла бы быть, если бы его убил Слава? Если бы его отец не решил действовать срочно, потому что Константин развил бурную деятельность, пытаясь найти жену? Я виновата в ранении Антония? Я виновата в ранении Прохора? И Слава еще пришел убивать Джейсона? Хорошо, что в квартире оказался последний любовник его мамы, который сюда перебрался. Оказалось, что этот маленький мужчина владеет чуть ли не всеми видами боевых искусств, он быстренько скрутил моего бывшего мужа, а потом вызвал и свое начальство, и полицию.

Чувство вины сжирало меня, и я периодически начинала рыдать.

– Василиса Андреевна, вы ни в чем не виноваты! – убеждали меня и адвокат, и следователь. – Он ненормальный!

Но мне-то от этого было не легче.

Мне сказали, что будет назначена психиатрическая экспертиза и, по всей вероятности, мой бывший муж снова отправится в психиатрическую больницу закрытого типа.

– А потом его оттуда выпустят через несколько лет. И что он сотворит тогда?

Мне объяснили, что на этот раз быстро не выпустят, могут не выпустить уже никогда. «Набор» получился впечатляющий – покушения на три убийства (Глеба, Антония и Джейсона), нанесение тяжких телесных повреждений (Антоний был ранен и спасся чудом), соучастие в убийстве Ани, а ее беременность является отягчающим обстоятельством, еще тяжелое ранение собаки, закрывшей телом своего хозяина, который мог бы отправиться в мир иной, если бы не Прохор. Нанесение тяжких телесных повреждений младенцу в прошлом только осложнит ситуацию. Слава будет признан опасным для общества.

– Но я же жила с ним в браке восемь лет! Он был замечательным мужем и отцом Алисе. Я же сама врач, пусть и ветеринарный. У него было все в порядке с головой! Он не был агрессивным, он не был злым, он ни разу не поднял на меня руку. Наоборот, он был добрым и заботливым. Он помогал мне с больными животными. На суде он говорил, что его сводил с ума крик ребенка, что я слишком много времени уделяла ребенку…

– А теперь он сходит с ума от ревности, – мягко сказал адвокат. – Не он первый, не он последний. Вы же знаете, что мужчины – собственники.