Нина Линдт - Зов Сирены

— Катарина, вы верите в чудеса?

Она даже вздрогнула. Потом опустила чашку на блюдце и твердо сказала:

— Нет.

— А в везение?

— Мне не очень везет по жизни, — усмехнулась она.

— Почему?

— Не знаю, — она пожала плечами.

Черт побери, если она так опустит глаза и пожмет плечами на какой-нибудь выставке, мужчины слюной захлебнутся.

— Мне вообще не очень везет… с работой, с личными отношениями, да и вообще.

Анхель наклонился вперед к ней и, глядя в синие печальные глаза, твердо сообщил:

— Тогда давайте это поменяем. Катарина, соглашайтесь. Уверен, я и есть ваш счастливый билет.

Катя вернулась к себе, в маленькую комнату без окна, которую удалось снять за небольшую плату. Дверь упиралась в угол кровати, чтобы открыть шкаф нужно было кровать ставить набок, поэтому Катя просто развесила немногочисленные вещи на вешалку на стене. Она приземлилась в Барселоне неделю назад с маленьким чемоданом и полной уверенностью, что начинает новую жизнь. Прекрасную жизнь.

А оказалась в этой душной маленькой комнатке, без работы и шансов на будущее. Даже паспорт она потеряла. Вор сорвал сумку у нее с плеча, вместе с документами лишив части сбережений и связи. Едва она пересекала порог этого темного чулана, настроение падало и хотелось плакать. Соседи по квартире, шумные латиноамериканцы, готовили что-то рыбное с чесноком, все пространство было пропитано этим запахом. Ей было физически и морально плохо здесь. Как в тюрьме. Как в гробу.

Катя с размаху села на кровать и прикрыла лицо руками. Перед внутренним взором пронеслась «небольшая» квартира, которую Анхель хотел отдать ей. Она даже в Самаре не жила на такой площади одна! Спальня огромная, шкаф-купе во всю стену, большая кровать, столик для макияжа, мягкий пушистый белый пуф. Все в пастельных тонах и сияет новизной. Из окна вид на море! Выход из спальни на уютный балкон, из гостиной выход на небольшую террасу, где так уютно лежат яркие подушки на диванчике и горят золотые лампочки на гирлянде.

Там даже была гостевая комната, пока пустая.

— Я подумал, вдруг вы захотите здесь сделать спортзал или кабинет.

Кухня… гостиная… Боже, там даже ванная больше этой спальни!

— Где вы научились так хорошо говорить на испанском? — Анхель с любопытством разглядывал ее. — У вас нет ни тени акцента.

— Бабушка — испанка, — Катя задвинула створки шкафа, пытаясь скрыть, как же сильно ей хочется жить у Анхеля. — Она меня и воспитывала. Родители очень рано ушли из жизни.

— Простите…

— Ничего, Анхель, — Катя улыбнулась ему. — Я была маленькой, практически их не помню.

— Скажите, Катарина, что вы решили?

— Я должна подумать, — уклончиво сказала она.

— У вас ведь нет телефона? — спросил Анхель. О встрече они договаривались через Лурдес и ее мать.

— Нет.

— Я дам вам на время свой старый, в него вставлена сим-карта, и мой номер вбит в контакты. Наберите мне в любом случае. А потом можете оставить телефон Лурдес, — и он вложил в руку Кати совершенно новый телефон.

— Но, Анхель… — девушка подняла на него взгляд, в котором читалась тревога.

— Я доверяю вам, Катарина. И хочу, чтобы вы доверяли мне.

…Вздохнув, Катя включила телефон и нажала вызов.

— Анхель? Я подумала и… согласна, — сказала она, уже с чувством освобождения оглядывая свою каморку.

— Это ваши новые документы. Теперь вы окончательно испанка, Катарина, — Анхель улыбнулся, протягивая ей новое удостоверение.

«Катарина Морено Фальконе», — прочитала она.

— Но, Анхель…

В синих глазах мужчины сверкнула сталь.

— Ты теперь моя внучка. Все сделано заново, свидетельство о рождении, реестры и прочие мелочи. Поверь, Катарина, так лучше.

Лучше для кого?

Катя нерешительно сжала в руках пластиковую карту и прикрыла глаза…

— Запомни, Катенька, бесплатный сыр бывает тоооолько в мышеловке, — растягивая певучее «о», уверяла баба Шура, соседка с верхнего этажа, которая приходила к ним иногда пить чай.

Когда бабушка Клара зашивалась на работе, маленькая Катя сидела с бабой Шурой. Обе старушки были для нее самыми родными людьми на всем белом свете. Как не перенять от них житейскую мудрость?

— Но иногда бывают чудеса, — с легким акцентом произнесла бабушка Клара, поглаживая девочку по хвостикам на голове.

— Чудеса… много мы их с тобой, что ли, видели? — проворчала баба Шура. — Одна только инфляция да терроризьм. Чудеса нам вон по телевизору только обещают, как Буратинам.